В персидской кампании сам масштаб операции и проблемы, связанные с действиям в глубине вражеской территории, а не на землях в дружелюбной провинции, усугубили последствия его ошибок. Слишком большие римские армии не особенно прославились — Канны и Аравсион являются самыми известными примерами катастроф. Любому полководцу было крайне трудно эффективно командовать массой войск более 40 000 человек. К IV веку, когда размер подразделений уменьшился, армия была подготовлена к более мелким операциям. Так что войско из 83 000 человек было чудовищно громоздким. Никто уже не обладал опытом руководства и снабжения такой армии. Учитывая, что римляне вновь столкнулись с теми же проблемами, которые помешали Траяну и Северу нанести окончательное поражение парфянам, неудивительно, что поход закончился унизительным провалом. Карьера Юлиана интересна не его способностями командующего, а тем, что является хорошим примером того, в каких условиях выполняли свои задачи римские полководцы времен поздней империи.

В IV веке и начале V-гo римская армия обладала потенциалом, позволявшим ей стать высоко эффективным войском. Решающие сражения проводились реже, чем во время принципата, так как командиры теперь предпочитали наносить врагу поражения с помощью хитрости и маневрирования, а не в открытых сражениях. Однако, если римляне все-таки решались провести бой, они обычно побеждали, и в своих лучших битвах римские армии явно превосходили всех своих соперников, даже несмотря на несколько значительных поражений — таких, как при Адрианополе в 378 г.

Влияние этого поражения, во время которой император Восточной империи погиб вместе с множеством своих солдат, часто преувеличивалось историками; оно, безусловно, не было предвестником гибели армии. Эффективность войск всегда основывалась на всесторонней подготовке, строгой дисциплине, хорошем снаряжении и на боевом духе воинов. Во все времена найдется немало примеров, когда этими факторами пренебрегали, и дело заканчивалось поражением. Поддержка армии в хорошем состоянии требовала огромных человеческих ресурсов, боеприпасов и больше всего денег, а от руководителей — хороших способностей. В период поздней античности обеспечить все это было практически невозможно. Несмотря на то, что римлянам было известно, как сделать армию эффективной, обстоятельства редко позволяли им достичь этого на практике.

Частые гражданские войны ослабляли власть императоров. С конца II века наблюдался экономический спад, и с годами он становился все заметнее. Инфраструктура, поддерживавшая армию — дороги, пути снабжения укрепленных баз, — пришла в упадок просто из-за того, что не было ни денег, ни желания со стороны центральных властей их поддерживать на должном уровне. Армии, все еще достаточно многочисленные, представляли большую силу, но они редко действовала эффективно, и уровень боеспособности ее подразделений в среднем был ниже, чем в первые годы возникновения профессиональной армии.

Начиная с III века Рим находился в состоянии упадка. Из-за нестабильности центрального правительства, значительная доля власти постепенно распределялась среди лидеров на местах. Правительству в центре становилось действовать все труднее. Внутренняя слабость приводила к частым поражениям на границах. Если император погибал в бою или оказывался дискредитированным военным провалом, могла начаться очередная гражданская война. В регионах полагали, что защититься от внешних врагов можно только, имея «собственного» императора. Постепенно сила Рима ослабевала, но размер и власть империи были еще так велики, что даже к концу IV века она оставалась гораздо мощнее любого своего иноземного врага. Атаки варваров не были скоординированы и происходили время от времени, но на любой участок границы, который становился уязвимым, соседние племена тут же совершали набеги.

Присутствие императора, руководившего боевыми действиями в регионе, могло, как продемонстрировал Юлиан, на время восстановить стабильность, но даже несколько императоров не могли действовать во всех «горячих» точках империи одновременно. Так что задача верховного правителя заключалась в том, чтобы восстановить порядок на отдельных участках границы и надеяться, что порядок продержится какое-то время, пока они будут решать проблемы в других местах.

Если бы в империи наступил долгий период стабильности без внутренних конфликтов, она, возможно, смогла бы восстановить свои силы. Но изменившаяся основа императорской власти привела к тому, что этого не случилось. Рим ослабевал очень медленно, поэтому даже окончательное крушение Западной империи трудно ассоциировать с каким-то одним катаклизмом.

Сам Рим был разграблен готами в 410 г., но эти германские воины и их вожди входили в состав римской армии, поэтому это можно считать эпизодом очередной гражданской войны, а не иностранным вторжением. Последний император Запада Ромул Августул был свергнут в 476 г., но его предшественники уже не обладали реальной властью, и это событие почти не оказало влияния на жизнь широких слоев населения.

В течение V века западные провинции империи либо развивались самостоятельно, как Британия, или же были захвачены и превращены в отдельные королевства германскими военачальниками, многие из которых одно время состояли на службе у Рима. Племена вестготов, остготов, франков и вандалов захватили Испанию, Галлию, Италию, Сицилию и Северную Африку.

Если Западная империя распалась, то Восточная со столицей в Константинополе и территорией, включавшей Балканы, Грецию, Малую Азию, Египет и Сирию, уцелела. Во многих отношениях это было более цельное образование, чем существовавшая прежде огромная империя. Это государство имело более надежные границы на севере. Этим регионом мог эффективно управлять один император, хотя порой правители Константинополя назначали помощника-соправителя. Восточная Римская империя (в наше время ее обычно называют Византийской империей) снова обрела политическую стабильность, которой не было со времен Марка Аврелия.

К V веку императоры редко принимали лично участие в кампаниях, и то, что они поручали командование армиями другим, свидетельствовало об их уверенности в надежности своего положения. За действиями полководцев пристально наблюдали, взаимоотношения между императором и его полководцем во многих отношениях стало напоминать ситуацию, существовавшую во времена принципата. Восточные императоры могли вести бои на нескольких театрах военных действий одновременно, что было невозможно в течение столетий.

Хотя военные ресурсы сократились, все равно это были значительные силы. По размерам своей территории Восточная империя была приблизительно равна своему величайшему сопернику, Сасанидской Персии, хотя римляне — так себя по-прежнему именовали византийцы — были, вероятно, более богатыми и многочисленными. Сокращение размеров империи в какой-то степени изменило отношение римских императоров к внешнему миру. Так, владыка Константинополя теперь относился к персидскому царю, как к равному или даже как к «брату». Это контрастировало с дипломатией прежних веков, когда Рим всегда стремился подчеркнуть свое подавляющее превосходство над соседними государствами.