— Если бы вернулась Логно… — кивок, обозначавший адьютантку в комнате, — и услышала, в каком тоне вы разговариваете со мной, вы умерли бы скорее, чем я успела бы предупредить вас.

— По счастью, здесь нас только двое.

— Не рассчитывайте, что это поможет вам в дальнейшем.

Одрейд бросила через плечо взгляд на здание. Изменения в планировке Гильдии были очевидны: длинный фасад окон, много редкого дерева и украшенных драгоценными камнями плит.

«Богатство».

Она имела дело с таким богатством, которое трудно представить. Любое из желаний Дамы, из того, что могло ей дать подчиненное общество, не могло быть не исполнено. Кроме свободы вернуться в Рассеяние.

Как цепко держалась Дама за фантазии, что ее ссылка может окончиться?

И какая сила заставила такую власть так приблизиться к Древней Империи? Почему здесь? Одрейд не осмеливалась спрашивать.

— Мы продолжим в моих апартаментах, — сказала Дама.

«Наконец в логово Королевы Пауков!»

Апартаменты Дамы были частью головоломки. Богато устланные полы. Она сбросила сандалии и пошла босиком ко входу. Одрейд последовала за ней.

«Посмотри на ороговевшую плоть ее ступней! Опасное оружие поддерживается в хорошем состоянии».

Не столько мягкий пол, как сама комната озадачивала Одрейд. Одно маленькое окно выходило в тщательно подстриженный ботанический сад. Никаких картин на стенах. Никаких украшений. Вентиляционная решетка отбрасывала полосы тени над дверью, в которую они вошли. Еще одна дверь справа. Еще одна вентиляционная труба. Две серые мягкие кушетки. Два маленьких блестящих черных боковых пульта. Еще один пульт побольше, золотого цвета с зеленым мерцающим индикатором контрольного поля. Одрейд определила гладкий прямоугольный контур как встроенный в золотой пульт проектор.

«Ах, это ее рабочая комната. Разве мы будем работать?»

Это место для полнейшей сосредоточенности. Приняты все меры, чтобы устранить помехи. С какими помехами смирилась бы Дама?

«Где же разубранные комнаты? Ей приходится жить так же, как и окружающим. Не всегда можно поставить ментальный барьер, чтобы воспрепятствовать окружающим тебя вещам, создающим разлад в твоей душе. Если ты хочешь настоящего комфорта, твой дом не должен быть построен так, чтобы раздражать тебя, особенно со стороны случайностей. Она опасается случайной уязвимости. Это действительно опасно, но у нее есть власть, чтобы ответить „Да“.»

Это была старинная бенеджессеритская проницательность. Ты смотришь на того, кто может сказать «Да». Никогда не возись с той мелкотой, которая может говорить только «нет». Ты ищешь того, кто может дать согласие, заключить контракт, расплатиться за обещанное. Королева Пауков нечасто говорила «да», но она имела для этого власть и знала это.

«Мне следовало бы понять, когда она отвела меня в сторону. Она дала мне первый знак, когда позволила называть, себя. Дамой. Не была ли я чересчур опрометчива, когда организовала атаку Тега так, что не смогу ее остановить? Слишком поздно для того, чтобы передумывать. Я знала это, когда дала ему волю.

Но какие еще силы мы можем привлечь?»

Одрейд зарегистрировала схему превосходства Дамы.

Слова и жесты почти заставили Королеву Пауков сжаться, обратиться к напряженному вслушиванию в собственное сердцебиение.

«Пьеса должна разыгрываться дальше».

Дама что-то делала на зеленом поле в верхней части пульта. Она сконцентрировалась на этом, не обращая внимания на Одрейд, что было одновременно и оскорблением и комплиментом.

«Ты не вмешаешься, ведьма, потому, что это в твоих же интересах, и ты это знаешь. Кроме того, ты не настолько важная птица, чтобы смутить меня».

Дама казалась возбужденной.

«Оказалось ли нападение на Гамму успешным? Начали ли прибывать беженцы?»

Оранжевый пылающий взгляд вонзился в Одрейд.

— Ваш пилот только что уничтожил себя и ваш корабль, вместо того, чтобы сдаться нашей инспекции. Что вы привезли?

— Себя.

— Вы передаете сигналы!

— Которые говорят моим спутникам, жива я или нет. Вы уже знали об этом. Некоторые из ваших предков сжигали корабли перед атакой. Чтобы было некуда отступать.

Одрейд говорила с утонченной осторожностью, приспосабливая тон и скорость речи к ответной реакции Дамы.

— Если мне повезет, вы дадите мне транспорт. Моим пилотом был киборг, и шер не мог защитить его от ваших зондов. Его приказ состоял в том, чтобы убить себя, но не попадать в ваши руки.

— Передав нам координаты вашей планеты, — оранжевый блеск в глазах Дамы угас, но она все еще была взволнована. — Я не думала, что ваши люди до такой степени повинуются вам.

«Как же ты удерживаешь их без сексуальных связей, ведьма? Разве ответ не очевиден? У нас нет секретных средств».

«Теперь осторожнее», — предостерегла себя Одрейд. — «Методический подход, готовый к новым требованиям. Пусть думает, что мы выбрали один метод ответа и привязаны к нему. Как много она может о нас знать? Она не знает, что даже Матерь Настоятельница может быть только куском мяса, приманкой для того, чтобы получить новую информацию. Дает ли это нам превосходство? Если так, то может ли тот, кто лучше обучен, победить того, кто превосходит в скорости и числе?»

У Одрейд не было ответа.

Дама села за золотой пульт, оставив Одрейд стоять. Движения выдавали чувство гнезда. Она не часто покидала это место. Здесь был настоящий центр ее паутины.

Здесь было все, что казалось ей необходимым. Она привела Одрейд в эту комнату, потому, что было бы неудобно быть где-либо еще. Ей было не по себе в других помещениях, возможно, она даже чувствовала себя под угрозой. Дама не стремилась накликать на себя опасность. Однажды она такое сделала, но это было так давно, это осталось где-то позади. Теперь она хотела только сидеть здесь в безопасности, в хорошо организованном коконе, где она могла манипулировать прочими.

Одрейд поняла, что ее наблюдения прекрасно подтверждают выводы Бене Джессерит. Сестры знали, как использовать свои рычаги.

— Вам нечего больше сказать? — спросила Дама.

«Тяни время».

Одрейд решилась спросить.

— Мне чрезвычайно любопытно, почему вы согласились на эту встречу?

— Почему это вас интересует?

— Это кажется… таким нехарактерным для вас.

— Что характерно для нас, определять нам! — Очень раздражена.

— Но что вас интересует в нас?

— Вы думаете, что вы нам интересны?

— Вероятно, вы даже находите нас замечательными, потому что мы так смотрим на вас.

На лице Дамы промелькнуло выражение удовольствия.