- Мы за ними подглядывали, - сообщил Элурин.

- Они пришли к папе в тронный, - продолжил Элуред, - а мы спрятались, как настоящие разведчики!

- Настоящие разведчики не только прячутся, - заметил Майтимо. – Они еще подслушивают разговоры, не предназначенные для их ушей.

- Они про что-то скучное говорили, - припомнил Элурин.

- А поподробнее? – заинтересовался Тенька. – Это очень важно! Те двое – наши друзья, и они потерялись, совсем как вы недавно.

- Про войну говорили, - наморщил лоб Элуред. – А папа с ними спорил. Долго и скучно. Во, вспомнил, они говорили, что скоро война, и что сильмарилл будут отбирать, а папа ругался на них!

- А гном смешно подпрыгивал, - улыбнулся Элурин.

- Гимли, похоже, довели, - фыркнул Тенька. – А дальше чего было? Куда они пошли?

Элурин пожал плечами, а Элуред поднял вверх указательный палец:

- Они пошли непонятно куда!

- Это как? – удивился Майтимо.

- Они сказали, что пойдут к королю Гил-Галаду, а когда мы спросили у папы, он сказал, что такого короля не бывает.

- У Леголаса все-таки скверно с датами, - сделал вывод Глорфиндел.

- Кто такой этот король Гил-Галад, когда он правил и кем? – обернулся к нему Майтимо.

- Это ваш племянник Эрейнион. Его изберут королем нолдор после гибели Турукано и падения Гондолина. А сейчас он, ничего не подозревая, живет у Кирдана Корабела на западном побережье. Финдекано отослал его туда, когда началась война.

- Выходит, дело было так, - подытожил Майтимо, старательно игнорируя, что заскучавший Элуред полез к нему на плечи. – Эти двое явились в Дориат, когда гномов уже прогнали, а о нолдор даже не думали, и принялись всех предупреждать о грядущих неприятностях. Им, разумеется, никто не поверил. А если и поверил, то эти самоуверенные синдар возомнили, что отобьются. Ай! Элуред, не дергай меня за волосы!

- И Леголас с Гимли не придумали ничего лучше, как пойти за помощью и поддержкой к легендарному королю Гил-Галаду, - закончил Глорфиндел. – Но не учли, что он пока не король, и не глава Последнего Союза эльфов и людей, а всего-навсего воспитанник Кирдана Корабела.

- Значит, перемещаемся на западное побережье? – Тенька достал из-за пазухи водяное зеркальце.

Майтимо посмотрел на сгущающиеся за окном осенние сумерки и покачал головой.

- Лучше завтра. Дети устали… Хей, да слезьте вы с меня, оба! Нам еще надо подумать, куда их пристроить. Не таскать же с собой!

- Их сестра Эльвинг жива, - подумал вслух Глорфиндел. – Только она сейчас еще младше них и вряд ли за такое короткое время успела добраться отсюда до побережья. А пешком мы уже вряд ли догоним беженцев.

- Значит, сплавим детей Кирдану, - мрачно решил Майтимо. – Ему не привыкать.

Он отцепил от себя близнецов, поднялся с лавки, взял меч и принялся натягивать куртку.

- Куда вы? – встрепенулся Глорфиндел.

- Схожу на разведку.

- Грибов поищи, - беззаботно посоветовал Тенька. – Говорят, это успокаивает нервы!

- Лорд Нельяфинвэ, мне, возможно, стоит отправиться с вами…

- Не надо, - поверх куртки Майтимо накинул плащ и поплотнее в него запахнулся. – Лучше свари кофе. А ты, Тенька, уложи детей спать. Сказочку им расскажи какую-нибудь, что ли. Я к ночи вернусь.

Уже закрывая за собой дверь, он услышал, как вед в своей обычной манере растолковывает встревоженному Глорфинделу:

- Да ты не волнуйся. Не съедят нашего Майтимо злые крокозябры. Тем более, у вас они не водятся. Он просто хочет один побыть. Поплакать там, кусты мечом посшибать. Глядишь, грибов к ночи насобирает…

«Интересно, - с раздражением подумалось бывшему лорду Химринга. – Как этого чтеца по глазам до сих пор никто не прибил с его специфическими понятиями о чувстве такта?!»

Три с половиной часа спустя

Грибов Майтимо все-таки набрал. Правда, когда он с темной улицы внес наполненный дарами леса плащ под обличающий свет домашней лампы, то обнаружил, что треть улова составляют мухоморы, треть – поганки, а оставшуюся часть – сыроежки, причем отличить их от поганок задача непростая.

В домике было тепло, пахло едой и свежесваренным кофе. Глорфиндел задумчиво сидел у стола, вертя в руках кружку, а Тенька в соседней комнате развалился с близнецами на кровати и вдохновенно, с большим чувством вещал:

- Таким образом, транзистентность потока не зависит от величины мелохоцендрала, но при этом мы полагаемся на фетражный диссонанс третьестепенной парадигмы замещения, и потому…

- Ты что несешь? – осведомился Майтимо, останавливаясь на пороге.

- Сказочку рассказываю, - шепотом поведал Тенька. – Ты ж сам просил!

- Это – сказочка?!

- Ну да. Сказка про транзистентные потоки мелохоцендральных фетражей. Это тема моей диссертации. Моим бандитам очень нравится!

- Не сомневаюсь, - проворчал Майтимо. – Но наших-то принцев зачем мучить?!

- А разве я мучаю? Им тоже понравилось. Вон, как сопят!

Майтимо лишь молча тряхнул головой, круто развернулся на каблуках и направился к Глорфинделу.

- Как вы, лорд Нельяфинвэ? – подозрительно задушевно спросил тот.

Майтимо подсел к столу, пододвинул себе чашку и заглянул в ополовиненный кофейный котелок.

- Ты что, тоже пил?

Легендарный герой пожал плечами и взъерошил свои и без того стоящие дыбом волосы.

- Я подумал, хуже не будет. Все равно не сплю.

- И то верно, - согласился Майтимо, наливая.

…После второго котелка они сели перебирать грибы, и долго спорили, сушить мухоморы по примеру Трандуила или выбрасывать. В конце концов, вспомнили, что они настоящие нолдор (ваниарская родня не в счет), и торжественно выкинули спорные мухоморы в окошко. Потом еще дольше обсуждали, которая из двух перебранных кучек – сыроежки, а которая – поганки, тоже приговоренные к выбрасыванию. Глорфиндел доказывал, что сыроежки в правой кучке, а Майтимо утверждал, что тот ничего не понимает в грибах, ведь любому олуху ясно, что сыроежки – это те грибы, из которых варят суп. И совершенно не важно, в какой они при этом кучке. Напрочь разругавшись, но так и не придя к единому мнению, они порознь выпили третий котелок кофе, а потом помирились и сели считать звезды. Майтимо нашел созвездия Соронумэ и Вильварин, а Глорфиндел показал ему звезду Эарендиля. Потом сообща они насчитали три Большие Медведицы и пять Малых.

И все было прекрасно, и беззаботно пело сердце, пока не пришел Тенька и