не говоря ни слова, Брюс шагнул за дверь. За ним ушли остальные, по очереди, один за другим. Керн был последним. Он крепко сжал губы и не оглянулся, чтобы не увидеть за окнами земные холмы и синее октябрьское небо. Ему не хотелось этого видеть. Сложив крылья, он пригнулся и ступил во врата нового мира.

За спиной у него старик молча смотрел вслед делу своей жизни. Между ним и этими детьми раскинулась неодолимая пропасть. Он был человеком, а они — нет. С расстояния еще более огромного, чем бездна между мирами, он смотрел, как мутанты уходят на другую планету, чтобы начать жизнь с чистого листа.

Но вот он закрыл стальную дверь. Красный свет померк, и старик повернулся к двери своего дома. В нее уже ломилась полиция Всемирного совета, имевшая приказ призвать старика к ответу или отправить к праотцам.

2. Свои

Над головой голубело небо. Пятеро пришельцев, пятеро чужаков в любом мире, стояли на холме и смотрели вниз.

— Так красиво… — сказала Куа. — Хорошо, что мы выбрали это место. Но интересно, каким оказалось бы следующее. Жаль, не было времени ждать.

— Куда бы мы ни пришли, везде будет одно и то же, — прошептала сладкоголосая Бирна.

— Гляньте на горизонт, — сказал Брюс. — Что это?

Там был первый признак того, что они оказались на другой планете, ведь на Земле тоже хватало поросших деревьями холмов, и даже крыши деревенских домов на первый взгляд казались знакомыми, но горизонт скрывался за диковинной дымкой, а перед ней к зениту вздымалось нечто небывалой высоты.

— Гора? — неуверенно предположил Керн. — Не слишком ли высокая?

— Стеклянная, — сказала Куа. — Похоже, это стекло… Или пластик? Не разобрать…

Она сдвинула очелье с единственного глаза. Блестящий зрачок сузился, когда она устремила взгляд сквозь невероятное расстояние, чтобы рассмотреть еще более невероятную громаду на горизонте, похожую на размашистый мазок перламутровой краски или нависшую над миром полупрозрачную грозовую тучу. Стоило осознать, что перед тобой гора, и голова шла кругом при мысли о такой гигантской массе.

— Прозрачная, — продолжала Куа, — полностью прозрачная, но что за ней, сказать не могу. Просто громадный массив из… пластика? Любопытно…

Керн почувствовал, как что-то тянет его за крылья, оглянулся и первым заметил, что ветерок усиливается.

— Смотрите, ветер поднялся. И послушайте… Слышите?

От похожей на грозовую тучу горы исходил пронзительный вой, так стремительно набиравший громкость, что не успели мутанты услышать этот звук, как он сделался оглушительным и заполнил собой все пространство, а ветер превратился в ураган.

Звук и ветер пролетели единым порывом, и пятеро пришельцев, еле дыша, испуганно переглянулись.

— Вон там, смотрите, быстрее! — указала Куа. — Идет прямо на нас!

Вдали показалась исполинская башня… света? дыма? Не понять. Вращаясь, словно порожденный тайфуном водяной смерч, она приближалась с ужасающей скоростью, величественно изгибаясь и распрямляясь, и воздух кружился вместе с ней, пронзительно завывая.

Сияющий вихрь прошел далеко слева, захлестнул пришельцев оглушительным ураганом рассеченного воздуха и оставил их в потрясенном молчании. Не успели мутанты перевести дух, как к ним устремилась еще одна изогнутая башня, очередной завывающий вихрь, пронесшийся теперь справа, а следом еще один, и сразу за третьим четвертый.

Шум и сила ветра потрясли Керна до глубины души. Он так и не узнал, что стало с остальными на вершине холма; крылья были чрезвычайно восприимчивы к любому ветру, и ураган подхватил мутанта, закружил и сбросил со склона, а визг так бил по ушам, что выходил за пределы звукового диапазона и почти не отличался от тишины.

Ошеломленный, Керн пытался найти равновесие, опираясь на стремительный воздушный вал, не менее крепкий, чем каменная стена. Пару секунд он удерживался на земле, но затем анатомия подвела, и Керн, сам того не желая, почувствовал, как раскрылись за спиной шестифутовые крылья и заныли грудные мышцы, когда оперение взъерошил ветер.

Горизонт привычно накренился, и Керн, описав широкую дугу, устремился вниз. На миг стеклянная гора нависла прямо над головой, и он, опустив взгляд на лесистые холмы, рассмотрел крошечные фигурки, гонимые по склону порывами ураганного ветра. Зависнув высоко над верхушками деревьев, Керн видел, что турбулентно-световые монстры все быстрее и чаще шагают по склонам великаньей походкой, а за ними следуют воронки ветра и звука. Мгновение он, подчинившись власти урагана, смотрел, как колоссальные завихрения величаво склоняются над ликом его новой земли.

Затем вихрь опять подхватил Керна, ослепшего и оглохшего от жуткого воя, вывернул ему ноющие крылья и зашвырнул его в самое сердце смерча. Из-за головокружения Керн не то что бояться, даже думать не мог. Времени не стало. Едва не теряя сознание, он чувствовал, как неодолимый ветер швыряет его то в одну, то в другую сторону. Зажмурившись, чтобы глаза не посекло пылью, и зажав ладонями уши в попытке защититься от громозвучных завываний, Керн отдался на милость бури, но вдруг почувствовал на руке чью-то ладонь, встрепенулся и вынырнул из ступора.

«Наверное, я снова на земле», — подумал он и машинально попробовал сесть, но вместо этого нелепо закружился в воздухе, открыл глаза и увидел, что земля вращается далеко внизу.

Инерция с ужасающей скоростью увлекала его в верхние слои атмосферы по холодной и оглушительной ветровой магистрали, а рядом, параллельно его курсу, легко парила девушка, и у нее были такие же крылья, как у Керна.

За спиной у нее, открывая исхлестанное ветром и оттого порозовевшее лицо, развевались длинные светлые волосы. Девушка держала его за предплечье, а свободной рукой настойчиво указывала вниз и что-то говорила, но ветер срывал слова с ее уст, и Керн не слышал ничего, кроме завываний урагана. Он знал, что вряд ли понял бы ее язык, но в трактовке жеста ошибиться не мог.

Поэтому он кивнул, поднял левое крыло и изогнул тело, готовясь к долгому спуску по нисходящей спирали. Девушка развернулась одновременно с ним, и оба заскользили по стремительным потокам воздуха, чутко отзываясь на порывы ветра инстинктивными мышечными реакциями распростертых крыльев. А земля внизу кружилась и бурлила, словно бушующее море.

Керна захлестнула волна незнакомого доселе ликования. Он почти ничего не знал ни об этом мире, ни о девушке рядом с ним, но ясно понимал, что теперь он не единственное крылатое существо на чужой планете, и это долгое скольжение вниз, похожее на идеальный танец двух искусных танцоров, реагирующих на каждое па своего партнера, было самым радостным событием в его жизни, ибо впервые он прикоснулся к величайшему секрету летающих существ: летать в одиночку прекрасно, но летать вдвоем вдвое прекраснее.