подошёл к Белёву, сжёг его и направился было к Лихвину, но потерпел здесь неудачу и занял Перемышль, воевода которого оставил город без боя и бежал со своими ратниками на Калугу.

Пожарский остановился в Лихвине. Здесь к нему подошло несколько сотен ратников из Казани. После непродолжительного отдыха князь возобновил преследование Лисовского.

Тот по-прежнему отступал. Поляки сожгли Перемышль и прошли на север между Вязьмой и Можайском.

Пожарский после нескольких дней невероятно быстрой (для русского войска того времени) погони тяжело заболел. Он передал командование вторым воеводам, а сам на телеге был отвезён в Калугу.

Без Пожарского войско потеряло боеспособность. Отряд казанцев самовольно ушёл в Казань, а воеводы с оставшимися ратниками побоялись продолжать преследование «лисовчиков». И Лисовский свободно прошёл под Ржев Володимиров, который с трудом удержал воевода боярин Фёдор Иванович Шереметев, шедший на помощь Пскову. Отступив от Ржева, Лисовский пытался занять Кашин и Углич, но и там воеводам удалось удержать свои города. После этого Лисовский не нападал уже на города, а пробирался как тень между ними, опустошая всё на своём пути: прошёл между Ярославлем и Костромой к Суздальскому уезду, потом между Владимиром и Муромом, между Коломной и Переяславлем Рязанским, между Тулой и Серпуховом до Алексина. Несколько воевод отправились в погоню за Лисовским, но они лишь бесплодно кружили между городами, не находя «лисовчиков». Только в Алексинском уезде князь Куракин один раз сошёлся с Лисовским, но тот без существенных потерь ушёл. Так Лисовскому удалось уйти в Литву после своего поразительного в военной истории и надолго запомнившего в Московском государстве круга.

Замечу, что молниеносные рейды, требовавшие от Лисовского и его сподвижников чрезвычайных физических усилий, не прошли даром. В октябре 1616 года в походе Лисовский внезапно упал с коня мёртвым. Был ли это обширный инфаркт или инсульт, установить тогда не могли.

Во время похода королевича Владислава на Москву в 1618 году Пожарский отправился на выручку Калуги, осаждённой поляками. 18 октября 1618 года воевода с 5400 ратниками двинулся на Калугу. Поляки под началом пана Чаплинского выдвинулись на один дневной переход от Калуги и засели в Товарковском городке, откуда их с ходу выбил Пожарский. С остатком войска Чаплинский бежал, Калуга была спасена.

Активное участие в отражении нашествия Владислава принимал и родственник Дмитрия Михайловича Пожарского Дмитрий Петрович Пожарский-Лопата, посланный царём защищать Тверь. Польские войска под началом пана Соколовского попробовали перехватить его отряд, но Пожарский-Лопата занял острог в Клину и отбил все атаки поляков. Затем Лопата прорвался в Тверь, где был вновь осаждён ляхами. Воевода вёл активную оборону Твери, часто ходил на вылазки.

Поляки сменили начальство, и вместо Соколовского командовать войском под Тверью стал полковник Копычевский. Но от этого ситуация не изменилась, и через две недели пан Копычевский был вынужден отступить от Твери.

В начале 1618 года основные силы поляков вместе с Владиславом стояли у Вязьмы. Прошла весна. Из Варшавы пришло известие, что сейм постановил начать сбор денег для продолжения войны, но немного и с условием, чтобы война обязательно была закончена за один год. В начале июня 1618 года польское войско вышло из Вязьмы и стало в Юркаеве, расположенном на дороге между Можайском и Калугой. Здесь на военном совете гетман Ходкевич предложил двинуться к Калуге, где находился воевода Д. М. Пожарский. Любопытно, что Ходкевич заявил, что попытается уговорить Дмитрия Михайловича перейти на сторону Владислава, к чему «он (то есть Пожарский. — А. Ш.) уже готов». К сожалению, установить, было ли это высказывание заблуждением гетмана или имело какую-либо подоплёку, сейчас невозможно. Однако сам воевода не давал никаких поводов сомневаться в его верности царю Михаилу.

Радные комиссары отклонили предложение гетмана и потребовали идти прямо к Москве, чтобы заставить её жителей перейти на сторону королевича Владислава, как было во время царствования Василия Шуйского. Комиссары считали, что отход к Калуге даст московским воеводам возможность занять Вязьму и отрезать поляков от Смоленска.

Мнение это победило, но прежде чем идти на Москву, надо было взять Можайск, чтобы не оставить у себя в тылу можайского воеводу князя Бориса Михайловича Лыкова. Так как осадных орудий у поляков не было, то о взятии Можайска приступом нечего было и думать. Поэтому решено было идти к Борисову Городищу и взять его или заставить Лыкова выйти из Можайска и сразиться в чистом поле, где поляки надеялись на лёгкую победу.

Два раза польское войско пыталось взять приступом Борисово Городище, и оба раза было отбито. В конце июня Б. М. Лыков написал царю Михаилу, что Владислав с войском стоит у Борисова Городища. Царь велел князю Дмитрию Мамстрюковичу Черкасскому перейти из Волоколамска в Рузу, а оттуда, связавшись с Лыковым, при необходимости идти к нему в Можайск. Д. М. Пожарскому царь велел идти из Калуги в Боровск и оттуда помогать Можайску. Из Москвы к Борисову Городищу было велено идти Курмаш-мурзе-Урусову с юртовскими татарами и астраханскими стрельцами.

30 июня Лыков опять написал в Москву, что накануне, 29-го, Владислав приходил из-под Борисова Городища к Можайску, но защитники города пошли на вылазку, отбили ляхов, взяли «языков», а королевич отошёл опять к Борисову.

Прошло двадцать дней. Черкасский прибыл в Можайск и 21 июля написал царю, что накануне из-под Борисова Городища к Можайску подошли польские отряды, ездят близ Лужецкого монастыря на Московской дороге по направлению к Рузе и, судя по всему, хотят перерезать дорогу от Можайска на Москву. Воевода Лыков писал царю, что, по словам перебежчиков, королевич Владислав пришёл со всем войском из-под Борисова Городища и собирается осадить Можайск.

Михаил собрал бояр и после больших прений отправил Лыкову длинную и нудную инструкцию, смысл которой прост: делай всё, как хочешь. Хочешь — защищай Можайск сам до конца, хочешь — оставь малый гарнизон, а сам уходи, а хочешь — вообще бросай Можайск и беги без оглядки.

Д. М. Пожарскому, стоявшему с войском в Боровске, даны были более лаконичные инструкции — прикрывать в случае необходимости отход воинства князя Лыкова.

В начале августа, ночью, при проливном дожде Лыков со всем гарнизоном вышел из Можайска и с помощью отряда Пожарского 6 августа благополучно достиг Боровска.

Но не только Владислав с небольшим войском шёл к Москве, с другой стороны приближался малороссийский гетман Конашевич Сагайдачный с двадцатью тысячами казаков, разорив по пути Путивль, Ливны, Елец и Лебедянь. Елецкий воевода Полев не особо преуспел в ратном деле, и Сагайдачному удалось его обмануть. Он часть казаков поставил в засаду, а сам с