Д р а ш к о. Это был Борски. Моя жена лжет.

Пауза.

Б о р с к и. Что такое? Что вы еще выдумываете?

Д а н и ц а. Но я…

Б о р с к и. Это неправда! Глупости!

З а щ и т н и к. Прошу вас, помолчите. Пусть она скажет. Ну?

Даница плачет.

Я прошу суд сделать соответствующие выводы… У меня больше нет вопросов к свидетельнице. Спасибо. (Возвращается на свое место.)

Даница отходит от кафедры совершенно растерянная.

Б о р с к и. Я прошу дать мне слово. (Выходит вперед.)

С у д ь я. Что вы хотите сказать? Пожалуйста.

Б о р с к и. Да, это был я! Но меня позвали! В одиннадцать часов вечера мне позвонили и попросили прийти и…

З а щ и т н и к. Кто вам позвонил?

Б о р с к и. Она! Но когда Драшко вернулся, не было никакой «сцены», которая могла кому-то сделать или не сделать чести. (К Драшко.) Пусть он скажет!

З а щ и т н и к. А зачем она вас пригласила?

Б о р с к и (овладев собой). Я сказал Драшко, еще когда он на ней женился, что надо было бы кого-нибудь поспрашивать о ней. Я ее слишком хорошо знаю, товарищ защитник, по долгу службы, чтобы позволить себе «сцены», которых вы ожидаете. Если уж вы начали в этом копаться, то надо бы кое кого еще спросить, а не меня! (К Драшко.) Что ты молчишь? И зачем говоришь загадками? Что за «сцены» я тебе устраивал? Почему ты не скажешь правду?..

Д а н и ц а (подходит к Борски). Что вы обо мне знаете? Кто эти «другие», которые должны вылить на меня ушат грязи?

Б о р с к и. Мне не о чем с вами разговаривать!

З а щ и т н и к (Данице). Можете ли вы объяснить, свидетельница Каровска, зачем двенадцатого сентября прошлого года в одиннадцать часов вечера вы пригласили Борски?

Даница смотрит на него не двигаясь.

Вы не хотите отвечать? Вам что, нужна была помощь или вы хотели отомстить Драшко?

Д а н и ц а (тихо, оскорблена до слез). Все вы думаете, что я… Все вы думаете, что я хотела быть такой… Никогда я, этого не хотела! У меня тоже есть свое достоинство, женское достоинство, и я хочу, чтобы меня уважали!.. Но вы… вы умеете, позабавиться с нами… Сначала поете серенады, звезды достаете с небес, а когда добьетесь своего — показываете на нас пальцем!.. Только Драшко честно поступил со мной, так как же я могла обмануть его с другим? Никогда бы я ему не изменила! Никогда! (К Борски.) Я вас позвала, чтобы попросить у вас помощи. А вы отказались! «Вашему мужу уже никто не может помочь… Ни ему, ни вам!» Вот что вы мне сказали! Я не собиралась встречать вас в голом виде… (Подходит к Драшко.) Можешь плюнуть мне в лицо, если я вру… Или ты теперь упрекаешь меня в том, что ты мне простил, до того как я стала твоей?

Д р а ш к о (встает). Погодите… Если бы я хотел защищаться, то я еще в состоянии оплатить адвоката. И я прошу, чтобы защитник по долгу службы не вмешивался в мою личную жизнь. Здание гостиницы «Сплендид» обрушилось — и точка! Я лично отвечаю за нанесенный ущерб, я слышал предъявленное мне обвинение и признаю свою вину.

З а щ и т н и к (подходит к нему). Вы можете признать, что и прошлогодний снег растаял исключительно по вашей вине. Но суд не может вынести решение, основываясь на признании обвиняемого, если оно не подкреплено доказательствами. После той сцены с родителями вы заплакали, дружище Драшко Каровски, да или нет?

Д р а ш к о. Это я так.

З а щ и т н и к. Так просто человек может засмеяться, но заплакать — никогда! (Поворачивается, берет со своего стола сберегательную книжку и поднимает ее вверх, чтобы все видели.) Представляю на рассмотрение суда еще одно вещественное доказательство любви свидетельницы к своему мужу. На эту сберегательную книжку на имя Даницы Каровски, девичья фамилия Шурланова, за неполных три года положено в общей сложности миллион триста десять тысяч динаров. Тридцатого сентября прошлого года на эту книжку положено двадцать две тысячи динаров. Обращаю внимание суда на то, что в этот же день, тридцатого сентября, рано утром, обвиняемый был арестован. (Подходит к Данице.) Я не знаю, чего вы ожидали в связи с несчастьем, постигшим вашего мужа, но, во всяком случае, вы реагировали быстро и неплохо себя обеспечили. (Кладет книжку на стол Судьи и поворачивается.) Я спрашиваю свидетельницу: где сберегательная книжка обвиняемого? Обе книжки заведены в один и тот же день — в день первой годовщины вашей свадьбы! (Достает из портфеля вторую книжку.) Вот она! Здесь!.. Но она пустая! (Кладет и эту книжку перед Судьей.)

Д р а ш к о (несколько растерянно). Вам, кажется, доставляет удовольствие бередить чужие раны?

З а щ и т н и к. Я только исполняю свой служебный долг. (Возвращается на свое место.)

Д р а ш к о. Это ваша первая защита?

З а щ и т н и к. Да, я начинающий защитник, если вы это имеете в виду. Я окончил институт в прошлом году.

Д р а ш к о. Я тоже пять лет назад был идеалистом. Сначала человек молод и честен, а потом уже набирается ума-разума. (Садится.)

З а щ и т н и к. Благодарю вас. (Смотрят друг на друга.) И я уверен в том, что вы также все еще молоды и честны. Ответьте свидетелю… (Показывает на Борски.)

Пауза. Тишина.

Д р а ш к о (встает). Что вы от меня хотите? Здание гостиницы «Сплендид» обрушилось не потому, что моя жена была умной или глупой, а исключительно и полностью по моей вине. Что вы разыгрываете здесь комедии? Я лично отвечаю за все — так давайте наконец прекратим эти глупые «кто, что и почему». Расстреляйте меня! Повесьте! Плевал я на ваших защитников и прокуроров!

С у д ь я (стучит молотком и кричит). Обвиняемый инженер Каровски! Я лишаю вас слова!

Д р а ш к о (не сразу). Это все, что вы можете сделать?

С у д ь я. Да, к сожалению, только это. Но я хочу вам сказать еще кое-что: вы слишком рано начали повышать голос на старших…

Д р а ш к о. Хватит… Хватит!.. Хватит!

Тишина.

С у д ь я (в тишине его голос звучит особенно резко). В чем дело? На кого вы кричите?

Д р а ш к о. Можете вы понять раз и навсегда? И не морочьте голову другим. Человеку не надо доживать до ваших седин, чтобы эта короткая смешная жизнь стала ему в тягость!

С у д ь я. Не поднимайте голос, молодой человек… И перестаньте говорить глупости! Жизнь действительно коротка, но у человека всегда есть время, чтобы показать, на что он годится…

Д р а ш к о. Я совершил ошибку и понесу заслуженное наказание! Что вы еще от меня хотите?

З а щ и т н и к (подходит к нему). Ну что вы кричите? Вы что, хотите еще раз перед всеми здесь присутствующими показать, что ваша заносчивость — это маска, за которой вы прячете свою трусость? Чего вы боитесь?

С у д ь я (вскакивает). Я прошу стороны не удаляться