- Турин? - Брэй подался вперед.

- Да, Турин.

- А кто может интересовать их там?

- Давайте посмотрим. Здесь указана адвокатская контора "Палладино ла Тона", что означает связь только с одной компанией, или компаниями, - Скоцци-Паравачини.

- Так это, значит, на самом деле гигантский картель? - спросил Брэй как можно более равнодушным голосом.

- Бог мой, да конечно же! Когда вы проведете все эти связи, то увидите, какая соткалась паутина. Я еще не упоминал Англию, Южную Африку, Испанию. Этот белокаменный дворец на Конгресс-стрит на самом деле представляет мировую федерацию. И вся эта идея родилась в голове одного человека, Николаса Гвидероне.

- Похоже, вы одобряете это все? - Брэй был потрясен.

- Да нет же. Я не люблю, когда вся экономическая мощь концентрируется в одних руках, но согласитесь, впечатляет! Этот Гвидероне - прямо Карнеги или Рокфеллер наших дней.

- Да, я слышал о нем.

- Больше! Он куда больше Рокфеллера, Карнеги, кого там еще... Все современные деловые люди, даже крупнейшие их представители из Детройта и с Уолл-Стрит, ничто по сравнению с Николасом Гвидероне. Он последний из исчезающих гигантов, подлинный монарх индустрии и финансов. Ведь он сотрудничает со всем миром, в том числе и с Москвой.

- С Москвой?

- Да, представьте себе. Здесь нет ничего удивительного. Он потратил много сил на то, чтобы наконец заработал промышленный и финансовый канал Восток - Запад. Ему сейчас около восьмидесяти лет, но ума и энергии у него по-прежнему в избытке.

- А сам он из Бостона?

- Да, и это удивительная история. Он пришел в эту страну еще ребенком. Ребенок-иммигрант десяти или двенадцати лет, без матери, с едва образованным отцом, сошедший с океанского корабля.

Скофилд невольно сжал ручки кресла. Он почувствовал, как все у него напряглось внутри, и сделал над собой усилие, чтобы не выдать своего состояния.

- А откуда пришел этот корабль?

- Из Италии, - ответил Гольдман, отпив глоток. - Откуда-то с юга. Возможно, из Сицилии или соседних островов.

Брэй уже боялся задавать вопросы, но надо было обрести ясность.

- А не слыхали вы, не приходилось Николасу Гвидероне встречаться с членами семьи Эпплетон? Гольдман взглянул на гостя поверх стакана.

- Я могу заверить вас в этом. Но кроме меня об этом знают почти все в Бостоне. Семья Гвидероне работала на Эпплетонов еще во времена, когда был жив их дед. Именно старый Эпплетон дал мальчику образование. Это было не просто: в те дни было такое нашествие ирландцев! Итальянцам пришлось туго, ведь очень трудно конкурировать с ними.

- А дед? Это был Джошуа Эпплетон II, не так ли? - очень тихо спросил Брэй.

- Да.

- И он сделал все... для этого ребенка, для этого Николо.

- Чертовски много забот возложил на себя старикан, разве не так? А ведь в тот период он потерпел жестокий финансовый крах. Семейство буквально клало зубы на полку. И это продолжалось бы еще Бог знает сколько, но старый Джошуа словно увидел некий таинственный знак на белой стене.

- Что вы хотите сказать?

- Гвидероне впоследствии все ему отыграл. Приемышу удалось возвратить несколько сотен тысяч долларов, и прежде, чем старик сошел в могилу, его дела пошли в гору, а положение с финансами укрепилось почти во всех международных банках. И все это благодаря итальянскому мальчишке, которому он когда-то дал приют в своем доме.

- Боже мой!..

- Да! А я вам что говорю?! Это очень поучительная история, и я советую вам ознакомиться со всем этим, почитать...

- Особенно интересно, если вы знаете, где надо искать и зачем.

- Я не совсем понял, что вы сказали?

- Гвидероне... - задумчиво произнес Скофилд. - Гвидероне. Это ведь от итальянского "гвида", что означает присматривать, сопровождать, водить.

- Или "пастух", "пастырь", - добавил Гольдман. Брэй пригнул голову, его глаза округлились. Он набычившись, исподлобья смотрел на адвоката.

- Что вы сказали?

Гольдман был озадачен видом гостя.

- Это сказал не я, это он сам сказал. Месяцев семь-восемь назад, выступая в ООН.

- В ООН?!

- Да. Гвидероне был приглашен туда, чтобы выступить на Генеральной ассамблее. Причем приглашение было сделано единодушно. А разве вы не слышали об этом? Выступление передавалось по всему миру. Оно также было передано на итальянском и французском языках.

- Мне не довелось слышать его. А о чем, собственно, он докладывал, выступая перед Ассамблеей?

- Пиренейская проблема. Да в общем, он много чего сказал. И о своем имени, и о том, что пастух ведет свои стада на хорошие пастбища, оберегая каждую овцу, чтобы не сорвалась с уступа и не полетела в пропасть. Он - за интернациональные связи, основанные на реальных экономических нуждах. Он считает, что совместные усилия породят новую мораль и нравственность, продиктованную нуждами человечества. С философской точки зрения это звучало странновато, но речь его произвела настолько сильное впечатление на слушателей, что он был избран полноправным членом экономического совета ООН. И это не просто почетное звание! Он настолько богат и влиятелен, что многие правительства просто не могут с ним не считаться.

- Вы сами слышали его выступление?

- Конечно, - рассмеялся адвокат. - Мы все слышали. Да еще видели по телевизору. Если вы пропустили этот момент, то вас следует исключить из списков насельников земного шара. - Гольдман очень развеселился.

- Какое впечатление произвел на вас его голос? Гольдман взглянул на жену.

- Да ведь он очень старый человек. Все еще энергичный, но тем не менее старый. Как бы ты могла его описать, дорогая?

- Так же, как и ты, - ответила она. - Старый человек, с жестким взглядом, привыкший, что все очень внимательно прислушиваются и повинуются ему. Мне запомнилась одна деталь, но это и правда скорее относится к его голосу. Голос высокий, пронзительный, может быть чуть задыхающийся, но говорил он очень отчетливо, прекрасно выговаривая каждое слово, и очень точно по смыслу. Вы не упустили бы ничего из его речи.

Скофилд сидел неподвижно, закрыв глаза, и думал о слепой женщине с корсиканских холмов Порто-Веккьо, слушавшей однажды этот голос по радио. Голос, что жестче ветра.

Он нашел пастушка!

Он нашел его!

Тони, я нашел его! Только будь жива! Не поддавайся. Они не умертвят твое тело. Они постараются лишить тебя рассудка. Не позволяй им сделать это. Они будут преследовать твои мысли, пытаясь думать как ты. Они постараются переделать тебя, лишить тебя индивидуальности, твоей сущности, того, что составляет твое "я". Ведь у них нет выбора, моя дорогая. Заложника следует запрограммировать, особенно после того, как ловушка захлопнулась. Профессионалы знают это. Они прибегнут к любым крайностям. Найди нечто - опору, стержень внутри себя, сделай это ради меня. Любовь моя, я найду, я придумаю что-нибудь. Пастушок! Это оружие! И я найду, как употребить его. Мне только нужно время. Будь жива, не уходи! Береги разум!