«Серебряный голубь» достался фильмам: «Почта», «Туманы Британии», «Шахтеры» (все – СССР), «Бангладеш», «Продавец игрушек» (оба – Индия), «Концерны проглатывают наш город» (ФРГ), «Американец в Ханое», «Вьетнам, август 72-го» (оба – Швеция).

Как видим, очень много фильмов на этом фестивале было посвящено вьетнамским событиям. Это было не случайно, поскольку война во Вьетнаме хоть и близилась к своему завершению, однако переживала кульминационный момент. После того как в марте 1972 года военно-политическое руководство Демократической Республики Вьетнам ушло с четырехсторонних переговоров в Париже и возобновило активные военные действия южнее демилитаризированной зоны, война вспыхнула с новой силой. Американцы ответили на эти действия сил ДРВ новыми массированными ударами. Ими была проведена операция «Linebacker», которая увенчалась успехом: наступление Народных вооруженных сил освобождения Южного Вьетнама захлебнулось. Загнанное в угол массированными воздушными налетами, руководство ДРВ вынуждено было в очередной раз пойти на возобновление переговоров. В ответ 23 октября президент США Ричард Никсон объявил о прекращении бомбардировок на территории Северного Вьетнама.

Кстати, в том же ноябре в США состоялись президентские выборы. Дин желал победы кандидату от демократической партии сенатору Джорджу Макговерну. По его же словам: «Он такой же представитель капиталистической системы, однако более прогрессивный». Макговерн и в самом деле слыл либералом и был главным оппонентом действующего президента Ричарда Никсона, который вновь собирался переизбираться на этот пост. Макговерн ратовал за прекращение войны во Вьетнаме, за ослабление гонки вооружений, за установление более теплых отношений с Советским Союзом и странами Восточного блока. Однако Никсон сумел почти все его предвыборные обещания внедрить в жизнь буквально накануне выборов.

В первой половине 1972 года Никсон умело разыграл китайско-советскую карту, съездив сначала в феврале в Пекин, а затем, в мае, и в Москву, в которой американские президенты не были с 1959 года. В результате этих переговоров американцы вывели свои войска с Тайваня и подписали в Кремле Договор ОСВ-1 (о сокращении стратегических ядерных вооружений). Потом наступила очередь Вьетнама, о чем речь уже шла выше. В итоге на выборах за Никсона проголосовали свыше 47 миллионов американцев, что было на 18 миллионов голосов больше, чем у Макговерна.

Тем временем прямо из Лейпцига Дин в начале декабря отправился в Советский Союз на очередные гастроли. И снова, как и в начале года, это были не концерты по стране, а всего лишь выступления в одном городе – в Москве. Причем концерты проходили на одной площадке – в Театре эстрады в течение 9—10, 12–13, 15–16 декабря и были приурочены к знаменательной дате – 50-летию СССР, которое отмечалось в те дни.

Стоит отметить, что незадолго до начала гастролей Дина в Советском Союзе в Москву впервые с официальным визитом приехал президент Чили Сальвадор Альенде. Это случилось 6 декабря. Программа визита Альенде была чрезвычайно насыщена, однако он нашел время, чтобы встретиться с Дином как раз перед своим посещением МГУ 7 декабря (там Альенде вручили диплом почетного доктора МГУ). Оба были чрезвычайно рады этой встрече, хотя от Дина не укрылось то, что Альенде выглядит грустным. И Дин догадывался, чем была вызвана эта грусть.

После того как Альенде победил на президентских выборах осенью 1970 года, минуло уже два года. И Дин, который внимательно следил за событиями в Чили, был прекрасно осведомлен о ситуации в стране. Так хорошо начавшись, президентское правление Альенде затем явно забуксовало. Наметившееся после выборов сотрудничество блока с преобладавшими в ХДП левоцентристскими кругами этой партии могло получить дальнейшее развитие путем включения их представителей в правительство. В таком случае власть опиралась бы на широкие слои населения. Альенде и руководство Компартии Чили во главе с Луисом Корваланом склонялись к такому варианту. Но большинство социалистов и другие участники «Народного единства» не желали делить власть с «реформистами», что только усугубило ситуацию.

После того как в июле 1971 года парламент Чили единогласно объявил о национализации медных рудников и других природных ресурсов, вся страна несколько дней ликовала. Но это вызвало дикую злобу США, которые усилили свое давление на Чили как с экономической стороны, так и с идеологической. Тогда же в оппозицию к Альенде встали и руководители ХДП, чашу терпения которых переполнило убийство экстремистами видного деятеля их партии Суховича. Так в стране стало нарастать сопротивление противников левых партий, которые использовали неполноту власти правительства, слабость его связей с армией, преобладание оппозиции в конгрессе, в государственной администрации, в судебных органах, средствах массовой информации.

Сыграло против Альенде и то, что некоторые левые радикалы призывали его не церемониться с контрреволюционерами и ставить их к стенке. Особенно усердствовало в этом движение МИР (оно в основном состояло из молодежи, проживающей в бедняцких районах, которая в своих действиях опиралась исключительно на силу кулаков). Участники МИР самочинно захватывали предприятия, объявляя это «расширением базы революции». Однако ни к чему хорошему это не приводило: вскоре эти предприятия терпели убытки и закрывались из-за неумелого руководства. Эти захваты только усугубляли ситуацию: доверие к Альенде в народе падало. Все это играло на руку врагам президента. Например, ЦРУ, которое до этого никак не могло подобрать нужные «ключики» к военным, в январе 1970 года сумело это сделать: ряд высокопоставленных генералов чилийской армии согласились принять помощь американцев и подготовить вооруженный переворот. Эти планы впервые были проанализированы в Генеральном штабе 13 апреля.

К концу 1972 года ситуация в Чили была близка к критической. В самом блоке «Народное единство» уже не было никакого единства и верх в нем взяло экстремистское крыло соцпартии, возглавляемое ее генеральным секретарем Карлосом Альтамирано. Тот в своих действиях исходил из необходимости «в наиболее короткие сроки создать в Чили социалистическое общество». Как он сам заявил на пленуме ЦК в июне 1972 года: «В ходе революционного процесса организации, участвующие в нем, имеют право нарушать любые существующие в стране законы и даже отступать от требований собственной программы».

В октябре оппозиция в лице ХДП, руководство которой осуществляли сторонники бывшего президента Фрея, организовала антиправительственную забастовку мелких собственников, предпринимателей и значительной части служащих. Правда, подавляющая часть рабочих не поддержала эти выступления, однако обстановка в стране все равно была взрывоопасной. В начале ноября Альенде пришлось обращаться за помощью к военным и вводить трех их представителей в правительство. Один из них – генерал Карлос Пратс – стал министром внутренних дел. Только после этого забастовка была прекращена. Однако конфликт на этом исчерпан не был: он всего лишь затих и готов был разгореться с новой силой при любой удобной возможности.

Альенде, зажатый с двух сторон, вынужден был искать себе союзников за пределами страны. Главными среди них были два: Советский Союз и Куба. Вот почему в конце ноября Альенде отправился в Гавану, а оттуда прилетел в Москву. Прилетел не один, а в компании с руководителем компартии Чили Луисом Корваланом. На руководство СССР оба они возлагали особые надежды: им нужны были значительные финансовые вливания в экономику Чили, чтобы попытаться выбить почву из-под ног своих противников. И в своем приватном разговоре с Дином Альенде нисколько этого не скрывал. Может быть, он надеялся, что Дин своим авторитетом сможет помочь ему в этом деле? Но Дин такого авторитета, к сожалению, не имел. А советские руководители уже не хотели помогать Альенде, поскольку их прежние вливания в эту страну закончились ничем – все вылетело в трубу.