— Нет, — отказался Добрыня. — Слишком долго мы были врагами. Не могу я служить тебе, но и против тебя не хочу вставать. Не уберег я своего князя, поэтому позволь я уеду к его брату Глебу.

— Хорошо, — сказал Святополк. — Спасибо за прямоту и правду — мы и в самом деле слишком долго враждовали, чтобы в один момент подружиться. Так иди к Глебу. И надеюсь, ты сбережешь хотя бы этого князя.

Он обернулся к Свенельду:

— И сегодня же пошли надежных гонцов к другим князьям.

Добрыня не очень поверил Святополку, когда тот утверждал, что Ярослав намеревается убить всех своих братьев. По его мнению, это скорее нужно было Святополку, чужому для Владимировых потомков человеку. Правда, действия Святополка пока не подтверждали этого подозрения. И даже, наоборот, не было необходимости Святополку, если бы он желал гибели сводных братьев, предупреждать их о грозящей опасности.

Справедливости ради надо признать, что люди слишком склонны держаться залетевших им в голову идей, даже если и невооруженным глазом видно, что они глупы и ложны. И чем старше люди, тем упорнее они защищают свои заблуждения. Добрыня давно стал консерватором.

Однако он слишком много воевал, чтобы бездумно совать свою седую голову под неприятности. Поэтому Добрыня здраво рассудил, что для Ярослава, если он и в самом деле желает убить своих братьев, важно удержать их в неведении относительно убийства Бориса. Для этого Ярослав вышлет на дороги, ведущие из Киева, отряды для перехвата гонцов. Поэтому в дорогу Добрыня подготовился основательно. Из еды взял лепешки и сушеного мяса. А чтобы не задерживаться из-за усталости лошадей, Добрыня взял целую пару запасных лошадей.

В попутчики Добрыне также напросилась молодежь из дружины Бориса, пожелавшая служить князю Глебу. Старики, за плечами которых было хозяйство и семьи, учитывая, что Святополк обращался с ними ласково и обещал не сгонять с насиженных мест, предпочли остаться в Киеве.

Молодежи в отряд Добрыни набралось человек двадцать, и это ему оказало существенную помощь, когда он действительно нарвался на засаду новгородских варягов в глухих лесах между Новгородом и Муромом.

К счастью, варягов, не рассчитывавших на столь многочисленное сопровождение гонца, оказалось мало и, столкнувшись с превосходящими силами, они поспешили скрыться.

В ходе короткой стычки отряд Добрыни не потерял ш единого человека. Да и варяги ушли невредимыми. Но почти незаметное столкновение имело важный итог — Добрыня окончательно избавился от своих заблуждений, и теперь он поверил Святополку.

Больше никто не задерживал Добрыню, и через две недели бешеной гонки он увидел стены Мурома.

В это утро князь Глеб выехал с несколькими своими боярами на соколиную охоту. Однако вскоре его, примостив на носилках между конями бояр, привезли назад. Произошло несчастье — любимый конь Глеба, тонконогий и быстрый, споткнулся, случайно попав ногой в нору.

Когда конь падал, Глеб не успел вынуть ногу из стремени и конь придавил его всей тяжестью.

Глеб отделался всего лишь ушибом ноги. Тем не менее из-за ушиба ни стоять на ногах, ни ехать в седле он не мог.

А вот коня, сломавшего ногу, пришлось зарезать. Боль в ноге Глеб воспринимал как неизбежное зло, которое можно было только терпеть, но вот слез из-за смерти любимца он стерпеть не смог.

Заплаканного Глеба бояре привезли на княжеский двор и на руках отнесли в спальню. Здесь Глебом занялся знахарь: он осмотрел ушибленную ногу, смазал ее какой-то мазью, пахнувшей сосновой хвоей, и дал выпить князю приятное питье.

В результате лечения князь почувствовал, что боль в ушибленном теле стихла, однако знахарь предупредил, что несколько дней князю нельзя будет вставать с постели.

В открытые окна спальни было видно небо с бегущими облаками, веял жаркий ветер, откуда-то доносились голоса людей, животных и птиц. В такую благодать для молодого человека улечься в постель на несколько дней все равно, что получить удар ножом в спину. К тому же на вечер у него было назначено тайное свидание с красивой девкой.

Однако молодой человек, рассудив, что на все воля Божья, с покорностью принял свое временное заточение.

Но скучать ему долго не пришлось. Вскоре дежурные отроки доложили, что гонцом от князя Святополка прибыл сам воевода Добрыня.

Со Святополком, в отличие от своего брата Бориса, Глеб не поддерживал никаких отношений. Поэтому сообщение о первом киевском воеводе, прибывшем гонцом от князя Святополка, вызвало у него серьезное недоумение.

Однако Добрыню в спальню приказал пустить немедленно.

Добрыня, войдя в спальню князя, увидел того лежащим в постели, и это ему очень не понравилось. Слишком серьезные события намечались на ближайшее время, чтобы сталкиваться с ними, лежа в постели.

Глеб, хотя и с большой долей настороженности, но встретил Добрыню приветливо. Ответив на приветствие почтенного воеводы, Глеб сразу спросил, как так вышло, что первый воевода киевской дружины приезжает гонцом от опального князя.

— Прежде чем я расскажу тебе, князь, о постигших нас многочисленных несчастьях, прочитай письмо, — сказал Добрыня и подал ему письмо князя Святополка.

Прочитав письмо, Глеб стал бледнее первого снега. Затем он снова его прочитал, но уже вслух: «Мой брат, шлю тебе известие, что наш отец великий князь Владимир умер. По предсмертному завещанию и по праву старшинства в роду я занял киевский стол. Мы с Борисом договорились, что он присоединится ко мне. А за это я ему дам еще волостей. Но когда Борис стоял на реке Альте, подосланные к нему Ярославом убийцы убили его. Я предлагаю тебе приехать в Киев, чтобы договориться обо всем. А за все я дам тебе владения, которые раньше принадлежали твоему брату Борису. Искренность моих слов подтвердит воевода князя Бориса боярин Добрыня. Он приведет к тебе Борисову дружину, из тех, кто желает служить тебе. Относясь к тебе с любовью, я не стал им препятствовать».

Закончив чтение, Глеб спросил Добрыню:

— Это правда?

— Истинная правда, — подтвердил Добрыня.

Глеб показал на лавку рядом со своей постелью и попросил:

— А теперь расскажи мне, боярин, что тебе известно обо всем этом.

Добрыня сел на лавку и начал рассказывать. Рассказывал он долго, наконец, закончил повествование словами:

— А еще Святополк передал тебе на словах : «Будь осторожен — Ярослав намеревается убить тебя». Так что, князь, суди сам, кто прав, кто виноват.

Как только он замолчал, Глеб, у которого глаза были полны слез, заплакал во весь голос. Он бессвязно говорил:

— Господи! Лучше было бы мне умереть с братом, нежели жить на свете этом. Если бы видел я, брат мой, лицо твое ангельское, то умер бы с тобою: ныне же зачем остался я один? Где речи твои, что говорил ты мне, брат мой любимый? Ныне уже не услышу тихого твоего наставления. Если доходят молитвы твои к Богу, то помолись обо мне, чтобы и я принял ту же мученическую кончину. Лучше бы было мне умереть с тобою, чем жить на этом полном лжи свете.