В своей книге «Под колпаком контрразведки» (1996) генерал-майор Вячеслав Сергеевич Широнин, который с конца 80-х до 1991 года был начальником Управления «А» (аналитического) и одновременно заместителем начальника Второго Главного управления (контрразведка) КГБ СССР, в главе «Правда и вымыслы об афганской войне» пишет: «Мне в качестве советника по линии спецслужб пришлось прибыть в Афганистан в первые же месяцы после ввода на его территорию Ограниченного контингента советских вооруженных сил. Вместе с небольшой группой контрразведчиков мы помогали афганским коллегам из службы государственной безопасности (ХАД) в организации оперативного поиска агентуры иностранных разведок, которыми буквально кишела эта страна и пограничные с ней государства. В ходе работы мне и моим товарищам довелось познакомиться со многими партийными и государственными лидерами Афганистана, помогать становлению его органов безопасности, участвовать в кровавой и бескомпромиссной борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью опытнейших зарубежных спецслужб во главе с ЦРУ США. И скажу сразу: с каждым днем все очевиднее просматривалась для нас главная цель американских стратегов – нанесение разрушающего удара по Советскому Союзу с использованием в этих целях военно-политической обстановки в его “южном подбрюшье” (так называли тогда Афганистан)».

Вячеслав Сергеевич подчеркивает, что советские солдаты в Афганистане честно и преданно исполняли свой долг, самоотверженно сражались во имя жизненных интересов своей Родины. «Нет, не проигрывали они войны в Афганистане! – эмоционально восклицает он. – Советские солдаты выстояли в войне против реакционной коалиции, созданной Соединенными Штатами Америки. Их предали наши доморощенные политиканы, прельщенные коварными замыслами и планами сил влияния».

Рассказывая об оперативной обстановке, складывавшейся накануне ввода советских войск, Широнин пишет: «Кабульская провинция в тот период особенно была насыщена вооруженными формированиями… В городе действовали диверсанты и террористы, оппозиция создавала все новые и новые подпольные организации и группы, вела интенсивную подготовку боевиков. Единственная возможность иметь полную и ясную картину о них состояла в том, чтобы проникнуть в эти формирования, внедрить в них своих людей. Дело это было исключительно сложным. Но молодые хадовцы (сотрудники службы государственной безопасности ХАД. – А.В.), хотя и не имели специальной подготовки и опыта, смогли довольно быстро и удачно внедриться в наиболее крупные группировки боевиков. Работая с оперативными материалами и документами, которые все в больших количествах поступали в только что созданные спецслужбы ДРА, мы совместно с молодыми афганскими коллегами вскоре вышли на след американской разведки. Дополнительные данные, добытые непосредственно в Афганистане, раскрывали закулисную сторону политики США в этой стране. А главным ее проводником, как всегда, являлось ЦРУ. Иностранные разведки вели себя нагло и активно, беспрепятственно собирая необходимые данные на всей территории Афганистана. Их информация стекалась в резидентуру ЦРУ, находившуюся под прикрытием посольства США в Кабуле. Сюда без охраны и без переводчика в нарушение дипломатического этикета частенько наведывался сам Амин. В здании посольства были оборудованы современнейшие приемо-передающие устройства связи с резидентурой для назначения мест и времени личных встреч, тайниковых операций, для передачи сигналов опасности».

Полученные контрразведкой материалы свидетельствовали о том, что Амин давно вошел в контакт с американской разведкой и взял ориентир на США. Захватив власть, он тайно обсуждал с американцами варианты военной поддержки своего режима, вплоть до ввода оккупационных войск. Имелись абсолютно достоверные данные о согласии Амина на размещение в приграничных с СССР провинциях американских средств технической разведки, а в перспективе и ракет.

С учетом всего сказанного необходимо признать, что политическое руководство СССР, приняв решение о вводе войск в Афганистан, фактически сработало на опережение, упредив влияние «исламского фактора» на наших южных границах. Ряд арестованных членов Исламской партии Афганистана (ИПА) Хекматияра показали, что ее руководство поручило главарям вооруженных бандформирований шире привлекать к сотрудничеству советских граждан и вести работу по созданию басмаческого движения в республиках Средней Азии. Перед исламистами ставилась задача по проникновению на советскую территорию для установления контактов с местными жителями, включая ранее судимых, а также наркоманов и религиозных фанатиков.

Но даже после необдуманного вывода советских войск из Афганистана пророссийский режим Наджибуллы еще три года оставался у власти. И лишь августовские события 1991 года подписали ему смертный приговор. Поэтому не афганская война была причиной развала Союза, а наоборот, развал Союза стал причиной падения дружественного режима в Афганистане и начавшихся локальных войн на постсоветском пространстве.

Уже 23 сентября 1991 года в Душанбе наступил политический кризис. Председатель Верховного Совета и и.о. президента Таджикистана Кадриддин Аслонов за день до этого издал указ о запрещении деятельности компартии и наложил арест на ее имущество. На чрезвычайной сессии Верховного Совета действия Аслонова были признаны незаконными. Генеральный прокурор Нурулло Хувайдуллоев сообщил о том, что по факту демонтажа памятника Ленину на площади Озоди возбуждено уголовное дело. Верховный Совет отправил Аслонова в отставку и избрал нового лидера, бывшего первого секретаря ЦК компартии Таджикистана Рахмона Набиева. Оппозиция, в которую вошли Демократическая партия Таджикистана, народное движение «Растохез» и Партия исламского возрождения, расценила это как госпереворот и потребовала отставки Набиева и роспуска Верховного Совета.

4 октября 1991 года в Душанбе прибыли посланники Горбачёва – Анатолий Собчак и академик Евгений Велихов. Собчак заявил, что «не уедет обратно, пока не добьется мирной победы демократии». Под его давлением 7 октября Набиев сложил с себя полномочия, а Верховному Совету было рекомендовано легализовать Партию исламского возрождения, тесно связанную с Исламской партией Афганистана (ИПА) Хекматияра. И уже 29 октября 1991 года состоялся учредительный съезд Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Задача по проникновению на советскую территорию, поставленная перед моджахедами, была выполнена.

Но на пути моджахедов встали российские пограничники, продолжая защищать Россию на дальних рубежах.

Таджикистан был местом, куда я вылетел в свою первую командировку в сентябре 1980 года, когда после окончания МГУ был зачислен в лабораторию математических методов Института рудных месторождений (ИГЕМ) Академии наук СССР. Тогда работа академических лабораторий выполнялась по темам, утверждаемым ученым советом. Я попал сразу в две темы. Первая касалась прогнозирования землетрясений в Аргентине на основе методов математической логики. Эту тему мы выполняли вместе с Алексеем Джерменовичем Гвишиани из Института физики Земли АН СССР. Это сын Джермена Михайловича Гвишиани, который был заместителем председателя Государственного комитета по науке и технике (ГКНТ) СССР, членом Римского клуба и зятем Председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина. Кстати, в начале 60-х годов одним из его подчиненных был полковник Пеньковский.