– Лев Иванович, а что могло бы случиться?

– Все противники Амина и Якуба были бы уже в Пули-Чархи – центральной тюрьме Кабула. Все эти дни непрерывно шли аресты сторонников партии «Парчам». А ведь решение о вводе войск уже было принято, и отменить его было невозможно. Представляете, что бы могло произойти, если бы Якуб поднял по тревоге верные ему части? К тому же мы знали, что целью Амина являлось втянуть нас во внутриафганский конфликт. В Пули-Чархи были расстреляны тысячи парчамистов, я сам там был наутро после штурма, был даже в камере, где сидела дочь Амина.

– А в качестве кого Вы там находились?

– Я был старшим виллы № 2, где базировалось 80 % личного состава группы специального назначения «Зенит» – спецназа госбезопасности, прошедшего подготовку на КУОС в Балашихе для ведения партизанских действий в тылу противника. Это была абсолютная элита КГБ, наследники ОМСБОН – спецназа НКВД, который в годы войны подчинялся Судоплатову. Спустя год после этих событий на базе КУОС уже на постоянной основе была сформирована группа специального назначения «Вымпел». Кроме дворца Амина, на нас было еще 17 объектов. Я координировал действия зенитовских групп. Первоначально мы занимались обеспечением безопасности советской колонии, которая насчитывала более тысячи человек. Я находился там с начала сентября 1979 года. Задача на штурм объектов была поставлена примерно за неделю до 27 декабря. На вилле мы жили в одной комнате с Яковом Семеновым. Потом он убыл в Баграм сколачивать группу на штурм дворца Амина, а вместо него поселился прибывший Григорий Иванович Бояринов – начальник КУОС, погибший при штурме дворца Амина. Кстати, на сегодняшний день я последний старший офицер из числа преподавателей КУОС – все остальные уже ушли. Так что надо нам с тобой успеть завершить все задуманное…

– Лев Иванович, а как развивались события вокруг Генштаба?

– Генштаб был вторым по значимости объектом. В нем находился начальник Генштаба полковник Мухаммед Якуб. Он в свое время «прославился» крайней жестокостью, лично расстреляв летом 1979 года несколько сотен человек в Джелалабаде. Было ясно, что ни на какие компромиссы он не пойдет. Поэтому туда была направлена группа из состава «Зенита» под командованием майора Валерия Розина – очень спокойного, вдумчивого офицера из Кемерово. Кроме него, в группу входило тринадцать бойцов «Зенита», два пограничника и Абдул Вакиль. Валерий Розин уже побывал в здании Генштаба, сопровождая постоянного представителя погранвойск КГБ СССР генерал-майора Андрея Андреевича Власова, и составил поэтажный план здания. Но Якуб видимо получил какую-то информацию и значительно усилил охрану Генштаба. Поэтому была разработана легенда визита к нему командира прибывшей 103-й воздушно-десантной дивизии генерал-майора Ивана Фёдоровича Рябченко. 27 декабря, около 19:00, он, советник начальника Генштаба генерал-майор П.Г. Костенко, генерал А.А. Власов, полковник Летучий, майор Розин и переводчик Анатолий Плиев прошли в кабинет Якуба. В ходе беседы в 19:30 в городе раздался сильный взрыв – это Борис Плешкунов, ученик «дедушки спецназа» Ильи Григорьевича Старинова, взорвал колодец связи. Якуб бросился к столу, где у него лежал автомат – Розин ему наперерез. Завязалась рукопашная схватка, в ходе которой Якуб и его помощник были нейтрализованы с помощью бесшумного пистолета ПСС, который был только у Валерия Розина и Юрия Климова. Но о том, как все это происходило, лучше спросить самого Климова.

Я так и сделал. С Юрием Борисовичем Климовым мы встретились в правлении Фонда ветеранов спецподразделений госбезопасности «Вымпел-Гарант», в котором он является вице-президентом, а я – руководителем службы информации. Во встрече принял участие и Валерий Яковлевич Кудрик, который также участвовал в захвате Генштаба.

КЛИМОВ: Первоначально операция планировалась на 14 декабря. Наша группа покинула виллу и прибыла в посольство, где мы ждали дальнейших команд.

КУДРИК: Часть группы, в том числе и я, находилась в Баграме. Мы жили там в палатках и ждали команду к выдвижению на Кабул.

КЛИМОВ: Внезапно в посольстве погас свет – некоторое время мы сидели без света. Потом свет дали и нам сказали, что можно возвращаться на виллу. Следует добавить, что незадолго до этого нам на виллу завезли несколько ящиков автоматов и цинки с патронами, и несколько ночей подряд мы сидели и снаряжали магазины. Нам говорили, что мы будем находиться на объектах, а противники Амина из числа афганцев будут приходить к нам на виллу и получать это оружие. Но когда мы вернулись на виллу, то ночью подогнали грузовики, мы загрузили туда это оружие и его увезли в посольство. Нам сказали – ждите, дата начала переносится. И как я сейчас понимаю, для нас это было очень хорошо. Потому что на тот момент советских войск там практически не было. Небольшой срыв – афганские войска поднимают по тревоге, и у нас нет шансов. Тем более что 14 декабря нам разрешили взять с собой только пистолет Макарова, гранату со слезоточивым газом и противогаз. Автоматов и боевых гранат у нас не было. Даже виллу мы охраняли сами – по два человека, каждые два часа смена. И вдруг 25 декабря один за другим пошли на посадку самолеты Ил-76 – было слышно по звуку. У нас резко поднялось настроение – мы поняли, что у нас появилось прикрытие в лице десантников.

ВЕДЯЕВ: А когда вы прибыли в Кабул? Я имею в виду группу «Зенит».

КЛИМОВ: Мы прибыли 8 декабря и поселились на вилле, где уже были наши. А часть группы, как сказал Валерий, осталась в Баграме и ожидала команды.

КУДРИК: Нас переодели в афганскую форму и 25 декабря на крытых грузовиках перевезли в посольство, где поселили в подвале. Нас было около десяти человек. Утром 27 декабря к нам в подвал пришел Розин и поставил нам задачу. Показал план Генштаба, разбил на подгруппы и определил, кто где должен находиться. Я попал в подгруппу, которой предстояло нейтрализовать узел связи внутри Генштаба.

КЛИМОВ: Валерий Розин был из Кемеровского управления КГБ, я из Новосибирского, Валерий Кудрик из Читинского. Были также из Омского и с Дальнего Востока – все выпускники или слушатели КУОС, спецрезерв госбезопасности. Около 18 час. вечера началось выдвижение к Генштабу в свите генерала Рябченко. Он как вновь прибывший должен был нанести визит полковнику Якубу, начальнику Генштаба. Нас было 13 человек и переводчик Толя Плиев. С Рябченко была охрана – братья Лаговские, и еще генерал Власов.

КУДРИК: Снаружи и внутри стояла вооруженная охрана, но нас пропустили. Мы прошли в фойе, влево и вправо уходили коридоры, а вверх шла лестница. Мы начали осторожно рассредоточиваться по своим точкам. Я и Володя Стремилов из Алтайского управления КГБ прошли вправо и остановились напротив узла связи – там тоже было два вооруженных охранника. Часть ребят ушла влево, а на второй этаж поднялись Юра Климов и Володя Румянцев из Сахалинского управления КГБ.

КЛИМОВ: Наша цель была приемная начальника Генштаба. Валерий Розин в составе свиты прошел в кабинет Якуба. У Розина и у меня был бесшумный пистолет ПСС.

ВЕДЯЕВ: А вам ставилась задача стрелять на поражение?

КЛИМОВ: На встрече с руководством нам говорили: «Вы же тренированные – если что, возьмете на прием». Но я сказал: «Если кто-то дернется, я буду стрелять».