– Владыка, могу я дать еще один совет?

На лицо Кадагара набежала тень, однако он кивнул.

– Не нужно, чтобы вы первым из Тринадцати прошли через брешь. Пусть это будет Ипарт Эрул или кто-то из его сестер.

– Но почему?

– Потому что враг знает о нашем присутствии. Одиночников или же истинных элейнтов. У них есть планы относительно того, как противостоять нашему неизбежному явлению в бреши, владыка. Пусть кто-то из Эрулов обнаружит, в чем они заключаются. Мы не можем позволить себе риск вас потерять, Сын Света.

Бледные глаза вгляделись в его собственные, потом Кадагар улыбнулся:

– Будь по-твоему, друг мой. Теперь иди.

Отец Свет, ты этого хочешь? О чем ты думал, покидая город через ворота, которые потом назовут в честь дня твоего венчания, вместе со своей процессией по пути во владения Тьмы. Мог ли вообразить, что это станет началом конца мира?

Взять в руку Скипетр. Шагнуть к Трону. Согласно старинной поговорке, от каждой короны остается кровавая окружность. Никогда не мог понять ее смысла. О какой окружности речь? О той черте, что окружает очередного правителя, или же о куда более близкой, подобно лезвию прорезающей лоб?

Апарал Форж шагал вдоль обочины кровавой дороги. Он мог бы обернуться драконом. Мог бы взлететь прямо со стены и уже несколько мгновений спустя приземлиться у бреши, среди разбросанных древних камней разрушенного здания, покрытых праздничными резными изображениями. Но что бы он этим сказал своим воинам? Ваши вожди и в самом деле драконы, запятнанные кровью пожиратели Кессобана. Только разве он не тисте лиосан? Да. Во всяком случае сейчас, пока я еще способен держаться. И предпочел бы показать им именно это. Пусть они видят, как я иду.

Солдаты были готовы. Он это видел. И хотел взять сейчас у них их силу, их поддержку, всю ту уверенность, которая потребуется ему самому, чтобы ими командовать. Как и они в свою очередь брали у него все это, видя его.

Я должен буду обратиться к ним с речью. Найти подходящие слова. Что я им скажу? Нас ожидают наемники. Люди. Их можно будет сломить, поскольку воля их куплена за деньги, и раз уж она является предметом торговли, подобно удобной одежде, то и цена ей, когда об удобствах нет уже и речи, окажется невелика. Хотя нет, это слишком сложно. Просто скажи им, что правоту золотом не купить. Люди не смогут устоять под натиском нашей воли.

Все, что нужно, – это нажать на них. Достаточно сильно и достаточно долго.

Главное – сказать все это с уверенностью.

А потом я буду думать о тех, кого любил и потерял, пока все внутри меня не опустеет. Чтобы затем заполнить пустоту яростью и страстью.

Лиосан достаточно знали о людях. Жрецам и магам иной раз удавалось проколоть завесу, и лиосан попадали в человеческие миры. «Чтобы подвергнуть проверке правосудие», как заметил один из опытных разведчиков. Отряды были небольшими и, как правило, не имели конкретных намерений, самое большее – одну-единственную цель. Но походы случались достаточно часто, и исследователи добыли немало знаний об этих странных созданиях, слабых, но при этом многогрешных. Жили они недолго да и умом не блистали. И были способны планировать свою жизнь в лучшем случае на несколько лет вперед, чаще же всего не умели загадывать даже на какие-то несколько дней.

Разумеется, без исключений тоже никогда не обходится. Великие вожди, визионеры. Тираны. Но даже и они, как правило, руководствовались эгоистическими побуждениями, пытались достичь персональной славы, обессмертив собственное имя – в хорошем или дурном смысле.

Жалкие существа.

Приближавшемуся к бреши Апаралу подумалось – что, если среди этих наемников, этих людей тоже имеется такой великий вождь? Конечно, всякое случается, но вряд ли.

Величественные ворота снесли уже давно. А воздвигли в честь венчания, в результате которого пролилось невообразимое количество крови. Сокрушено три цивилизации. Уничтожен целый мир. Отец Свет, если бы ты только знал – повернул бы ты обратно? Пожертвовал бы собственным счастьем ради своего народа? И ее тоже.

Мне хочется думать, что да. Повернул бы. Пожертвовал бы собой, поскольку был лучше нас.

Теперь же твои дети жаждут отмстить твою неудачу. Но мы не можем, и никогда не сможем, сделать из нее ничего лучшего. И неважно. Исцелять старые раны мы не намерены – твои ворота тому свидетельство.

Перед брешью оставалось свободное пространство. Сквозь саму рану не было видно ничего, кроме наваленных трупов, казавшихся сквозь беспрерывное кровотечение Светопада неясными и эфемерными. Увидев тела, Апарал нахмурился, и глубоко внутри него вспыхнул гнев. Лиосанский. Драконов.

Шагнув на открытое пространство, он развернулся к сородичам.

– Братья! Сестры! Вы видите, что сделали эти люди с нашими павшими. Они решили, что как противник мы не заслуживаем почестей. Вообразили, что отвратительное зрелище станет для нас ударом. Но Сын Света смотрит сейчас на нас с вершины Белой Стены. Сын Света сказал, что сегодня нам суждено завоевать Край Тьмы. Мы захватим Харканас! Мы знаем, что они нас ждут. Выйдем ли мы им навстречу? Братья! Сестры! Выйдем ли мы?

Ответивший ему рев оглушил, словно удар кулака, но он на такое и надеялся. Их гнев неизмерим. Их праведность незапятнана. Кадагар прав. Мы победим.

Он обернулся к разрушенным вратам, окинул взглядом брешь. Обнажил меч и воздел его над головой.

– Седьмой легион – построиться «стрелой»! Кто поведет вас?

Из-за его спины отозвался грубый голос:

– Я поведу, Апалар Форж! Я, Гаэлар Тро!

Гаэлар. Разумеется.

– Гаэлар. У людей есть командир. Отыщи его. И убей.

– Клянусь, Апалар Форж, я убью его! Клянусь!

От того, какая сила собралась сейчас у него за спиной, Апарала бросило в дрожь. Атака отшвырнет людей прочь. Вверх по берегу, потом в лес. И до самого города. Залитый кровью дворец. На Троне – торжествующий Сын Света, в руке у него – Скипетр.

А если в храме обитает Мать Тьма, они убьют ее.

Нас не остановить. Не в этот раз.

Тени над головой. Он поднял взгляд. Три дракона, и следом – четвертый. Такой целеустремленный. Ипарт Эрул. Думается, ты желал бы этого трона для себя. Думается, ты намерен его занять.

– Лиосан! Седьмой легион – копья к бою!

Он повернулся, отошел правей. Гаэлар готов. Они все готовы. Ощетинились копьями, в нетерпении ждут сигнала, готовые ринуться вперед. Прорваться сквозь стену трупов, хлынуть на Берег.

И начать резню.

Не говоря ни слова, Апарал Форж резко опустил занесенный над головой меч.

Сандалат Друкорлат, королева Высокого Дома Тьмы, правительница Харканаса, шла по дворцу, удивляясь – где же призраки? Им следовало бы толпиться в древних палатах, шелестеть вдоль коридоров и проходов, прятаться в нишах и за дверьми. С трудом вспоминая, что от них требуется, взывая к своим любимым слабыми, отдающимися эхом голосами. Шагая вперед, она не отрывала ладони от стены, ощущая под пальцами гладко отполированный камень. Так называемая прислуга, что с недавних пор поселилась во дворце, столь далеко никогда не забредала.