я пришел им на помощь и прыгнул на нее сверху, будучи подобием Мафусаила… или это было, когда я помогал Кудеяру? Мы столько дрались, что очень сложно отличить одно нападение от другого.

Мы не прошли и пяти часов, как ящеры внезапно отхлынули от нашей команды. На дороге мелькнула Маргул, но никто, кроме меня, ее не заметил. Это был знак, что пора.

Под предлогом того, что я вижу тенями какое-то гнездо за стеной, я отвел Люциуса в пещерку поблизости, якобы чтобы он помог мне разбить камень и добраться до, возможно, съедобных яиц.

Появившаяся Маргул одним движением руки заставила каменный пласт выйти из ровной поверхности и запереть чародея в пещере. Стена была настолько прочной, что я даже не слышал криков Люциуса.

– Ты бледный. Волнуешься? – спросила ведьма, когда мы возвращались к моей команде. Сейчас мне предстояло рассказать им всем о Маргул и ее связи с Райнаром, а также о связи Райнара со всем происходящим.

– Я часто сражался с монстрами, но никогда не участвовал ни в чем подобном. Все настолько страшно, что я предпочитаю думать, будто я на сцене и все не по-настоящему… но на сцене я тоже боюсь, – путано ответил я, думая только об одном: лишь бы не начал дрожать голос.

Когда Маргул увидели остальные, они тут же ощетинились оружием. Я жестом показал им, что все в порядке. Сама ведьма тут же натянула капюшон по самый подбородок: ее глаза не выносили яркого света, который всегда сопровождал нашу компанию.

– Леопольд, кто это? – требовательно спросил Эмбер, все еще находящийся в облике дракона. Его голос стал совсем другим: низким и гремучим, как будто шедшим из-под земли гудением. Я не мог даже представить, как слова складываются в такой огромной пасти.

– Ее зовут Маргул, – ответил я. – Она помогла нам добраться до этого места.

– А где Люциус? – тут же спросила Бэйр.

– Я сейчас все объясню… У нас не так много времени, – с первой фразой я ужасно оробел, но потом взял себя в руки и заговорил, спокойно и четко, не упоминая ничего лишнего и не сокращая важного. – Маргул – пастух местных рептилий. Несколько лет назад она по приказу своего хозяина начала разводить этих ящеров и испытывать на них болезнь, ту самую эпидемию, которая началась у нас наверху. Измененный состав дал другой результат: яростью ящеров стало возможно управлять. Этим хотел воспользоваться Райнар, который в свое время работал на инквизиторов вместе с Люциусом, изобретая формулу боевой ярости. Именно она, попав в кровь к животным, в итоге вызвала эпидемию на поверхности. Когда началась эпидемия, Райнар залег на дно – буквально. Он спрятался под землей, где и узнал о колониях ящериц. Имея связи с контрабандистами, он легко достал запрещенные ингредиенты, чтобы воссоздать и усовершенствовать формулу ярости. Наняв двух магов, Маргул и Гренгаля, – Бэйр, весь рассказ молча сидевшая на камне, при имени «Гренгаль» вздрогнула, – он воплощал свой план в течение многих лет. Деньги на пропитание для ящеров и ингредиенты он брал, нелегально продавая неизвестно откуда бравшиеся драконьи рога, когти, чешую и кровь. Из них же делал некоторые зелья для других своих целей: чтобы на земле не обращали внимания на беспокойства слевитов, он отравил вино и еду на складах и сделал души людей уязвимыми к вселению духов, – Бэйр обеспокоенно посмотрела на Арланда, и тот ей кивнул, положив руку ей на плечо. – Пока на земле творились беспорядки, он продолжал растить ящеров и иногда пробовать их возможности на слевитах, живущих у первого яруса лабиринтов. По случайности – или хорошо продуманному плану – во время очередной проверки ящеры вышли из-под контроля Маргул и разбежались по первому ярусу. Их долго нельзя было увести оттуда. Когда ящеры подошли совсем близко к городу, слевиты подняли еще большую панику и стали рваться наружу, что привело к войне между ними и высокогорными. До этого Райнар пытался привлечь к себе еще одну помощницу, – я посмотрел на Бэйр, – он внимательно изучил твои возможности, строя с тобой големов, и заметил способности твоей руки. Поняв, что к чему и как этим можно воспользоваться, он попытался заманить тебя в свою шайку, но у него не вышло, и тогда он решил на всякий случай избавиться от тебя и объявил о твоем местонахождении нескольким магам, от которых весть пошла дальше по континенту. Кроме того, Райнар решил обратить на тебя внимание инквизиторов и стражи. Я точно не знаю, в чем было дело, но големы, которые ты с ним строила, были не так просты: ты пыталась использовать в них возможности левой руки вытягивать магию, и, кажется, от этого они лучше работали, так как сами поглощали необходимое количество энергии из источников и не нуждались в постоянном контроле мага. Части таких големов можно было использовать, как антимагическое оружие – они поглощали энергию прямо из аур, коснувшись плоти. Райнар продал эти части глубинным слевитам, а на вырученные деньги продолжил эксперименты с ящерицами. Развязав войну, Райнар мог не опасаться, что кому-то придет в голову лезть в лабиринты: наоборот, их могли запечатать вместе со слевитами, тем самым не только дав магу возможность вырастить настоящую армию из управляемых ящеров, но и испытать ее на беззащитных слевитах. Но Райнар допустил где-то ошибку и Рэмол узнал о чем-то таком, что заставило его отправить сюда всех нас. Райнар, применив свое умение вселять духов, через Арланда уничтожил наши документы и таким образом отрезал нам пути наверх через города слевитов, фактически запер нас под землю, рассчитывая на то, что мы не найдем других выходов. Он пытался заманить нас поглубже и убить… и у него бы это давно вышло, если бы Маргул не решила нам помогать. Она убивала диких ящериц на предыдущих ярусах, чтобы они не нападали на нас, и уводила большую часть своих отсюда, чтобы мы могли пробиться к Райнару.

Когда я закончил говорить, то почувствовал себя гораздо свободнее, как будто долго нес тяжелый мешок с мукой и теперь, наконец-то, принес его, куда надо, и сбросил со своих плеч.

Бэйр, выслушав все, сидела, смотря в землю. Подозревала ли она о том же самом или, наоборот, мой рассказ вывернул все ее догадки наизнанку, я не мог понять.

В глазах же Арланда, стоящего возле нее, огоньки, вызванные горячей битвой, разожглись в пламя: его расследование вот-вот должно было завершиться и виновный должен был понести наказание.

Эмбер, почуявший близость встречи с той, кого искал более двадцати лет, готов был