— И какой приказ, по-вашему, мне следует отдать?

Хаган отвел глаза.

— Не мое дело давать советы, миледи.

— Чепуха! Если бы такой вопрос вам задал Яван, вы без колебаний высказали бы свое мнение. Я прошу вас о том, о чем попросил бы герцог.

— На самом деле это не так, миледи. — Он по-прежнему не смотрел Шоне в глаза. — У герцога есть первый советник, мнение которого он учитывает наряду с моим. Но кирси здесь нет. Кроме того, в вопросах командования войском герцог и сам разбирается неплохо. А вы нет. Вы просите меня принять решение за вас, а я не желаю делать этого.

Герцогиня признала, что отчасти Хаган был прав: ей действительно придется положиться главным образом на его суждение. Но все остальное казалось вздором, и сейчас пришла пора кое-что растолковать ему.

— Послушайте меня хорошенько, капитан, — сказала герцогиня тоном, заставившим Хагана наконец взглянуть на нее. — Пусть я женщина, и пусть я никогда не ходила в бой, но это не значит, что я передам вам командование войском!

— Миледи! — с ошеломленным видом воскликнул он. — Вы меня неправи…

— Вы можете дать мне любой совет, какой сочтете нужным, но только я одна буду решать, что делать с Кентигерном и обвинениями, выдвинутыми против моего сына. И даже если я приму решение начать войну, которой вы не желаете, я буду требовать от вас неукоснительного выполнения всех моих приказов. Если вы считаете, что не сможете подчиняться мне, скажите об этом сейчас — и я отстраню вас от командования войском до возвращения моего мужа.

С минуту Хаган изумленно смотрел на нее, не произнося ни слова. Потом он несколько раз кивнул, еле заметно улыбаясь одними уголками губ.

— Я вас понял, миледи. Приношу свои извинения.

Шона постаралась сохранить серьезное выражение лица.

— В этом нет никакой необходимости, Хаган. Теперь, пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Как вы посоветуете мне поступить?

Капитан оглянулся на своих людей, словно оценивая успехи, которых они достигли в тренировке.

— Честно говоря, миледи, я не знаю. Одно дело, когда Кентигерн обвинил и посадил в темницу лорда Тависа. Но держать под стражей герцога — это совсем другое. Складывается такое впечатление, будто Андреас хочет войны.

Шоне не хотелось спрашивать — она боялась не столько услышать ответ, который будет вежливым и уклончивым, сколько увидеть выражение лица Хагана, — но она слишком долго мучилась этим вопросом.

— По вашему мнению, девушку убил Тавис?

Хаган метнул на нее быстрый взгляд и тут же отвел глаза.

— Я не могу судить о таких вещах, миледи.

Ничего иного Шона и не ожидала услышать, но она уже задала вопрос, и отступать было поздно.

— Но вы же видели, что он сделал с вашим сыном.

— Да. — Он снова коротко взглянул на герцогиню. — Мне очень жаль, миледи.

— Все в порядке. Я сама уже передумала все, что возможно. Хотите верьте, хотите нет, Хаган, но мальчик не убийца. Его нападение на Ксавера непростительно; я не стала бы винить вас, возненавидь вы Тависа за это. Если бы Ксавер напал на моего сына, я бы испытывала такие же чувства.

— Если бы Ксавер напал на вашего сына, — спокойно сказал мужчина, — его бы повесили.

Шона уставилась на него, медленно заливаясь румянцем. Спорить не имело смысла. Капитан был прав.

— Насколько я могу судить, миледи, Ксавер разделяет ваше мнение. В своем единственном письме, где упоминается имя лорда Тависа, он дает понять, что считает лорда невиновным. А если он до сих пор верит в невиновность вашего сына, кто я такой, чтобы сомневаться в ней?

Герцогиня коротко улыбнулась.

— Благодарю вас, Хаган. — Она посмотрела на солдат, как минуту назад смотрел капитан. — Готовы ли ваши люди выступить в поход, если мы… если я решу начать войну?

На сей раз капитан ответил без промедления:

— Готов, миледи. Войску Кентигерна не выстоять против них. Но мне бы не хотелось посылать солдат в бой, пока герцога удерживают в замке. Трудно сказать, на что может пойти Андреас, если мы начнем брать верх.

Шона вздохнула с глубоким облегчением. Она тоже думала об этом, но боялась, что Хаган сочтет опасения подобного рода признаком слабости.

— Значит, все остается по-прежнему.

Хаган бросил через плечо взгляд на солдат.

— Похоже, что да. Значит, мы будем ждать?

Мужчина говорил спокойным тоном, но герцогиня прочитала недовольство в его глазах и заметила, как у него напряглась челюсть. Это было замечательно. Она сама испытывала такие же чувства.

— Я устала ждать. — Она посмотрела в глаза капитану. — Возможно, начинать войну сейчас неблагоразумно, а возможно, дело сдвинется с мертвой точки, если мы продемонстрируем свою решимость.

— Миледи?

— Подготовьте людей к походу. Если в ближайшие три дня мы не получим никаких известий, мы поведем войско на Кентигерн. Таким образом, у квартирмейстера будет достаточно времени, чтобы запастись продовольствием.

— Более чем достаточно, миледи.

Шона кивнула:

— Я знаю. Но мы дадим Андреасу еще несколько дней, чтобы он образумился. Вероятно, Яван действовал бы решительнее, но я должна действовать, как умею.

— Возможно, вам стоит поговорить с другими советниками герцога, миледи, чтобы удостовериться в правильности своего решения. Пускай первого советника сейчас нет, но здесь остался второй и младшие советники.

Шона понимала, что поговорить с кирси следует. Она понимала также, как трудно было Хагану предложить такую вещь. Он согласился с решением герцогини, но советники могли и не согласиться. Однако, хотя с течением времени Шона стала уважать и даже полюбила Фотира, к остальным советникам Явана она относилась иначе. Она считала их высокомерными и знала, что они держатся невысокого мнения о ней. Ей не хотелось обращаться к ним за советом. Герцогиня улыбнулась собственным мыслям. Похоже, кергская гордость, которой славился Яван и его предки, неким непостижимым образом передалась и ей.

— Я сообщу советникам о своих намерениях, — сказала она. — Я не вижу необходимости обращаться к ним по другим вопросам.

Хаган приподнял бровь и снова еле заметно улыбнулся.

— Вы уверены, миледи?

Герцогиня кивнула, словно прогнав последние сомнения.

— Да. Пожалуйста, Хаган, проследите за тем, чтобы квартирмейстер получил все необходимое, — велела она напоследок.

— Непременно, миледи.

Шона направилась обратно в свои покои, испуганная собственным решением, но одновременно ободренная мыслью, что они наконец-то начали действовать. Однако не успела она пройти и нескольких шагов, как Хаган окликнул ее: