– Здравствуйте.

– Ах…, – с придыханием сорвалось с обильно напомаженных губ главного редактора.

Несомненно, Прасковья Александровна собиралась столкнуться лицом к лицу с загнанным в угол подчиненным. Несомненно, она хотела продемонстрировать ему целый рот вставных зубов цвета унитаза. Но с этим победоносным оскалом ничего не вышло… Вышел только лишь неряшливый:

– Ах…

Архив редакции располагался отнюдь не в просторных хоромах. Он ютился по остаточному принципу, то есть там, где никто не хотел ставить даже тостер или кофеварку. И поэтому в выделенном под архив помещении нельзя было особо развернуться. Все было впритык.

Впритык стояли и они: оранжевая дверь, журналист Алексей и главный редактор с его ненавистными пушистыми волосами рыжего цвета. Два лютых врага дышали друг другу в лицо. И Алексей сумел проследить, как её глаза сначала испугались, а потом начали тускнеть.

– Вы что-то хотели?..

Зачем он задал этот вопрос?

«Ты все и так прекрасно знаешь!» – сказал ему внутренний друг и советчик.

«Но знаю ли?» – думал Алексей.

Его взгляд скользнул вниз. По каким-то странным причинам ему захотелось посмотреть на крепко сжатые от злости кулаки.

«Лицо улыбается, а кулаки подавились яростью. Вот оно твоё главное противоречие!»

Алексей понимал, что его кулаки являются свидетелями глобального негодования, глобальной злости в отношении суровой несправедливости трудовых будней. Но здесь и сейчас враг не был эфемерным созданием. Он находился так близко, что можно было без усилий различить извилистые кровеносные сосуды на склере темно-карих глаз.

И это раздражало сильнее, но не настолько, чтобы потом радоваться неожиданному зрительному сюрпризу…

«Нет! Нет-нет-нет!..»

Алексей не хотел верить тому, что неожиданно узрел. Но внутренний друг сказал:

«Спокойно! Это было сделано в твоих интересах.

Нельзя слишком долго идти против себя и против естественных желаний! Это не полезно».

Никто не знает, было ли достаточно одной этой мысли, чтобы Алексей принял произошедшее как данность, или же понадобилось нечто большее: снисхождение божественных сил, общение с духами усопших предков, призыв союзников…

Но факт налицо, что он не стал отрицать своей непосредственной причастности ни тогда, ни когда-либо ещё. Он лишь подумал:

«Откуда и как этот огромный нож появился в моей руке?»

И ответ был следующим:

«Откуда? От верблюда! Какая тебе разница?»

Ему пришлось согласиться. Затем Алексея накрыло поразительное спокойствие, а его тело, его руки и ноги начали двигаться без вопросов и подсказок. И осознание при этом никуда не делось.

Первым делом Алексей сосредоточил внимание на своём крепко сжатом правом кулаке. Пальцы надежно удерживали узорчатую рукоять большого ножа, чью лезвие утонуло в животе крайне надоедливого главного редактора, а потом вернулся к тускнеющим глазам.

– Теперь вы довольны моей работой, дорогая и многоуважаемая Прасковья Александровна?

Рот главного редактора искривлено молчал. Глаза тоже не отвечали. Они лишь сильнее тускнели с каждой утекающей в небытие секундой.

– Что?.. Что происходит?..

Ах, да… Алексей слишком увлёкся. Ощущение упругости пронзаемой плоти… Тёплая вязкая кровь, стекающая по краю смертельной раны живота, добиралась до пальцев убийцы…

Ему понравились эти новые ощущения. Он был от них без ума. Словно обилие кислорода вскружило голову… И бесконечная эйфория в теле, в мыслях, в мышцах и в голове…

«Такого не было прежде…».

И как обычно, кому-то совсем не вовремя захотелось нарушить этот сакрально-элементарный момент. Кому-то захотелось из злобы и зависти нарушить структуру момента и сделать из него нечто совершенно противоположное, неудачное…

– Что вы делаете?

– А как ты думаешь?

Ещё одно резкое движение, ещё одни пол оборота…

Алексей произвёл возвращение в исходную точку. Но было весьма значительное отличие. И именно поэтому сисястая каре-блондинка теперь уже не улыбалась и не была приветливой особой.

– Что вы наделали? – с трудом произнесла она.

Ей явно не хватало воздуха для полноценного произношения реплик. Да к тому же её лицо стало очень бледным, а глаза полезли на лоб. Она инстинктивно попятилась.

Но куда она могла уйти, убежать? Её спина очень быстро наткнулась на стеллажи с книгами, журналами, газетами и папками прошитых документов.

– Простите, вы об этом?

Алексей поднял правую руку и в поле его зрения оказался сжимаемый им нож. Его большое лезвие было на все сто процентов измазано красным. То же самое красное вещество узкими струйками испачкало пальцы. Несколько красных капель попало на манжет белой рубашки.

– Вы убили её?

Смешно, но почему-то блондинка закончила фразу знаком вопроса. Возможно, испуг мешал ей думать, а может у неё и раньше были проблемы с логикой.

– Думаю, да, – предположил Алексей.

Но когда почти в тот же самый миг нечто прошуршало по оранжевой двери и рухнуло на пол, сомнений практически не осталось.

– Чудовище! – воскликнула библиотекарша.

Видимо это был короткий и непроизвольный приступ смелости. Короткий потому, что следующими её словами стало:

– Прошу вас…

Но Алексей не обращал внимания на эти быстрые перемены в женском настроении. Да и сама библиотекарша была ему неинтересна. Спокойным отрешенным взглядом он дотошно изучал окровавленное лезвие, окровавленную рукоять, окровавленные пальцы… Этот фетиш был для него куда более интересным.

«Волшебно», – думал он, наблюдая за бликами света.

И, наверное, Алексей мог бы даже и вовсе позабыть о существовании библиотекарши, если бы ни одна маленькая фантазия в его голове…

Внезапно он вспомнил все эти старые фильмы, которые он сладострастно смотрел, будучи незрелым юнцом. Герой-одиночка сражается с врагами. Его враги – страшные, жестокие люди.

Но и сам герой не лыком шит. Есть у него приёмчики в запасе. Например, может метнуть нож, не целясь…

– Блин!

Алексей тоже хотел попасть в яблочко.

– Не идеально…

Предварительный мысленно просмотренный план выглядел красиво. На деле же все вышло угловато и уродливо. Новоявленный метатель не попал ножом в центр груди своей жертвы…

«А было бы прикольно…».

Алексею очень хотелось сделать именно так. Тем более ему хотелось, чтобы нож рассек надвое золотой кулон, состоящий из двух половинок сердца…