Наёмники схватились за оружие, но Алекс уже понял, чем дело кончится. Он открыл переднюю пассажирскую дверь и вывалился наружу. Раздалась стрельба. Судя по громкому звуку, который ни с чем не спутаешь ни в одной точке земного шара, стреляли из АК калибра 5,45. Лёжа на траве, Алекс увидел через открытую дверь, как резко дёрнулась голова водителя машины, после чего боец поник и ткнулся лицом в руль. Машина громко засигналила. Спустя полсекунды Анатолий Боков попытался открыть заднюю правую дверь и выбраться из салона, но его голова взорвалась как переспелый арбуз – в череп попали сразу несколько пуль, разворотив голову и оставив ужасные огромные дыры на месте лица. Тело рухнуло рядом с тем местом, где лежал Шилд, лихорадочно пытавшийся привести пистолет к бою, и из головы начал вытекать развороченный в кашу мозг. Всё случилось за пару секунд. Алекс не видел стрелка, поэтому стрелял вслепую. Поднял «Глок» и произвёл несколько выстрелов прямо через корпус машины. Особо и не надеясь в кого-либо попасть, Шилд просто хотел подавить огнём противника и заставить того спрятаться. В последний момент пришло понимание того, что песенка спета, потому как убежать от автоматчика через взлётную полосу было просто нереально. Но инстинкт самосохранения и надежда на чудо погнали его вперёд. Алекс одним прыжком оказался на ногах и на адреналине побежал так быстро, как не бегал раньше никогда. Но пробежать успел недалеко: позади снова раздалась стрельба, и что-то горячее и острое больно ударило в спину, чуть ниже правой почки. Шилда бросило вперёд на асфальт, и он больно ударился о поверхность аэродрома, к тому же очень сильно ободрал руки и подбородок. Алекс со стоном перевернулся на спину и обнаружил, что на белой футболке спереди стремительно растекается кровавое пятно. Пуля прошла навылет, вырвав на выходе кусок мяса. Скорее всего, была повреждена печень – было очень больно и трудно дышать. В какой-то момент изо рта побежала розовая слюна с привкусом крови. Силы стремительно покидали тело. Шилд надеялся на группу поддержки в самолёте. Насколько это было возможно – запрокинул голову назад, в надежде увидеть бегущих к нему автоматчиков и санитаров, но никого не было. Алекс поднял пистолет, произвёл несколько выстрелов в сторону машин, но он уже не видел, куда стрелял – зрение поплыло. Когда перед лежащим Шилдом появился силуэт человека с автоматом, в котором Алекс узнал Вознесенского – того негодяя, которого он со своими бойцами искал все последние дни – раздался ещё один выстрел. Вспышка со среза ствола и оглушающий грохот тут же отозвались острой болью в предплечье. Стрелок поразил ту руку, в которой был пистолет, лишив Алекса возможности обороняться. Вознесенский подошёл к раненому и наступил ногой на больную руку, затем упёр ещё горячий дульный тормоз автомата Шилду в грудь.

– Где ноутбук? – ледяным тоном спросил Вознесенский.

Алекс промолчал, хватая ртом воздух.

– Где ноутбук, сука? – повторил Дмитрий и сильнее надавал ногой на раненую руку, – если не скажешь – сначала вышибу тебе мозги, затем расстреляю тот самолёт. Никто никуда не полетит. Говори.

– В машине остался. В багажнике лежит, – сказал Алекс и закашлялся. Кашель отразился острой болью в боку.

– Зачем вы это делаете, уроды? Зачем вы столько людей положили? – Зло спросил Дмитрий и надавил на ствол.

– Я солдат, – ответил Алекс, – и я защищал интересы своей страны. И я не хотел, чтобы о виновнике всего вот этого узнало бы ваше правительство. Я не хотел войны между нашими странами. Я не хотел, чтобы погибли люди, когда всё вскроется, – Алекс выплюнул вязкую кровавую слюну на бетон.

– Вы убили мою семью, – тон Дмитрия стал железным и мрачным.

– Я не отдавал такого приказа. Это не в моих интересах. Твоя семья стала… случайными издержками операции.

Вознесенский ничего не ответил на это. Он поднял ствол автомата и выстрелил Алексу в лицо. Мёртвое тело с выбитыми из затылка мозгами рухнуло на бетон аэродрома и затихло. Дмитрий посмотрел на убитого наёмника, затем поднял взгляд на самолёт. Несколько человек стояли у трапа и держали его на прицеле. Но никто не начинал стрелять. Вознесенский развернулся и побежал к воротам, надеясь, что в случае стрельбы в него с такого расстояния не попадут до того момента, пока он не покинет зону вылета. Но позади всё было тихо.

Быстро добежав до машины, он открыл багажник и извлёк наружу сумку с ноутбуком. Андрей на «Додже» уже отъехал в сторону и осматривал машину. К счастью, пикап был цел и практически невредим – так, косметические повреждения, не более того.

Вознесенский сел на переднее пассажирское сиденье, Андрей – за руль.

– Ну что, всё успешно? – спросил Орлов.

– Да. И спасибо, что помог мне с этими уродами.

– Хорошо. Теперь едем к семье. А там подумаем, что дальше, – сказал Орлов, перевёл «кочергу» селектора АКПП в положение «D», и серебристый пикап мягко тронулся с места.

2 мая. Аэропорт Шереметьево. Скотт Морган.

Огромный «Боинг 747-400», несмотря на свои габариты и вес, сел настолько плавно, что практически никто из пассажиров не почувствовал касания о взлётно-посадочную полосу. Самолёт замедлился, сделал круг по рулёжной полосе и вернулся на взлётную. Командир воздушного судна выключил двигатели и объявил, что самолёт прибыл по плану в аэропорт Шереметьево. Скотт очень устал за длительный, почти десятичасовой перелёт, и ему не терпелось оказаться на твёрдой земле и подышать свежим воздухом, потому как в течение максимум часа-двух, а то и меньше, предстояло лететь назад. Причём перелёт на Родину был длиннее из-за дозаправки в Европе.

Скотт встал, прошёлся по почти пустому грузовому отсеку, в котором стояли две бронированных машины с пулемётами на случай, если придётся куда-то ехать и выручать сограждан, и как командир группы первым нажал на кнопку на пульте в салоне. Задняя часть грузового отсека начала медленно опускаться на площадку аэродрома. Сидевшие на скамейках вдоль стен бойцы повскакивали с мест и, похватав оружие, радостно побежали на улицу, чтобы покурить и размяться.

На улице самолёт встречала группа людей, граждан США, приехавших на автомобилях с дипломатическими номерами прямо к взлётной полосе. Они привезли какие-то коробки с аппаратурой и личные вещи и уже разгружали их из машин.

– Бойцы, помогаем, – распорядился Скотт, и солдаты забегали туда-сюда, перетаскивая вещи с улицы в салон. Морган спустился по трапу вниз и пожал руку стоявшему возле самолёта человеку в чёрном костюме и белой рубашке.

– Фрэнк Суоза, руководитель проекта, – представился собеседник.

– Скотт Морган. Тоже, в какой-то степени, руководитель проекта, – ответил Скотт