Девочка взяла себя в руки. Обостренное чувство справедливости заставляло ее противостоять сводному брату. Ее золотистые глаза засверкали, когда она подняла к нему свое красивое личико и крикнула:

— Нет, я ничего тебе не скажу! Они такие бедные, у них ничего нет! А ты богатый, у тебя есть эта земля, большой дом и много продуктов. Если Делсен и украл твою собаку, то только того, чтобы продать ее и запастись едой на зиму!

Лора подавила возмущенный крик, пораженная нахальством Кионы. Жослин, как достойный отец, балующий свою дочь, молча восхищался ею.

— Значит, по-твоему, я богатый, — повторил Тошан. — Так вот, ты ошибаешься! Без Эрмин я был бы таким же бедным, как и раньше. Чем, ты думаешь, я занимался, когда мне было шестнадцать лет? Я перебрался через озеро в поисках работы, чтобы помочь своим родителям. Потому что моему отцу, Анри Дельбо, не удавалось найти золото в Перибонке. В итоге река убила отца, и я снова отправился искать работу. Мне нужно было кормить свою мать, которая жила здесь, в маленьком обветшалом доме. Делсену просто надо работать, Киона! Я никогда не воровал, слышишь? Никогда!

— Он стал плохим из-за того, что побывал в пансионе, — настаивала девочка.

— Все, хватит! — отрезала Эрмин. — Перестаньте ссориться, вы оба. Киона, твоя дерзость не делает тебе чести. Отправляйся читать в свою комнату. А ты, Тошан, иди на улицу, охлади свой пыл. Сегодня Рождество, не забывай об этом. Иди, говорю тебе, я поеду с тобой. Я буду готова через пять минут.

Лора с досадой всплеснула руками.

— Милая, ты в своем уме? В такую погоду?

— На улице не так уж холодно, мама. И я уже столько лет не каталась в санях. Мне хочется прогуляться.

— Это будет вовсе не прогулка, Мин, я тебя предупреждаю! — крикнул ей с крыльца муж.

— Мне лучше поехать с ним, — вздохнула Эрмин. — Мы вернемся к чаю или к ужину.

Жослин хотел выругаться, но сдержался. Бабушка Одина села рядом с ним и заглянула ему в лицо.

— Ваши ругательства мне нравятся больше, чем французские, — пробормотала она с приветливым видом. — А теперь давайте покурим.

Старая индианка достала из складок своей юбки трубочку и принялась ее раскуривать, что привело в негодование Лору. Но Жослин тут же последовал ее примеру, размахивая своей трубкой.

— Какое странное Рождество! — проворчал он.

В глубине души Тошан был рад наконец остаться наедине со своей женой. Несмотря на охвативший его гнев, он позаботился о ее комфорте, закутав ее в два теплых одеяла. Эрмин сидела в санях, опираясь на деревянную спинку, и ей казалось, что она вернулась на несколько лет назад. Она взволнованно думала об этом, не озвучивая своих мыслей. Упряжка с трудом продвигалась вперед: рыхлый тяжелый снег не располагал к прогулкам в лесу. Собаки Гамлена храбро бежали рысцой, но проваливались по самую грудь в липкую массу.

— Пошли, пошли! — подбадривал их метис. — Быстрее!

Тошан уже понимал, что эта посадка будет напрасной, но не хотел отступать. Несколько раз ему приходилось отклоняться от маршрута, чтобы обогнуть стволы деревьев, упавшие еще прошлой зимой, во время сильных ветров. После того как они чуть не скатились в овраг, он замедлил ход.

— Мин, Киона говорила нам, что дядя Делсена разбил стойбище на берегу реки. Думаю, нужно двигаться на юг. Как ты считаешь?

— Я считаю, что ты напрасно изнуряешь этих несчастных животных. Если ты действительно хочешь найти Миру, нужно было взять с собой Киону. Как ты вообще собираешься выйти на их след?

— Я ориентируюсь на струйку дыма или запах костра. Зря ты со мной поехала. Один я мог бы гнаться за этими ворами несколько часов кряду, даже ночью. Пошли! Вперед!

Тошан снова помчался вперед, поскольку они выбрались на широкую поляну. Молодая женщина закрыла глаза, опьяненная трепетной радостью. Это было сильнее ее. Ничто не мешало ей наслаждаться этой гонкой по зимнему лесу, где каждый звук, даже самый незначительный, был ей знаком: бряцание упряжки, хруст веток под полозьями и прерывистое дыхание псов. А главное, с ней рядом был мужчина, которого она обожала уже столько лет! Она представила его ожесточенное лицо и мрачный взгляд, прямой и надменный, его руки в перчатках, обхватившие поручни саней.

Эрмин вздохнула, чувствуя, как в ней поднимается желание. Ее тело показалось ей горячим, внутри живота пробежали сладострастные волны. Она плотнее завернулась в одеяла, прислушиваясь к этой приятной внутренней буре, вызвавшей у нее улыбку.

— Мы приближаемся! — внезапно воскликнул ее муж. — Ты чувствуешь, Мин? Запах костра…

— Да, действительно, — признала она, оглядываясь вокруг.

Метис остановил собак и сделал несколько шагов вперед.

— Подожди меня здесь, — сказал он.

— Нет, я пойду с тобой! Я не хочу, чтобы ты ввязывался в драку! К тому же дядя Делсена может быть вооружен. А ты не взял с собой ни снегоступы, ни ружье.

Он протянул ей руку, чтобы помочь встать на ноги.

— Я вовсе не собираюсь ни на кого набрасываться Идем, если хочешь. Но мне лично кажется, что они снялись с места, иначе собаки залаяли бы, почуяв других собак. У животных более тонкое обоняние, чем у людей.

Они торопливо пошли вперед, увязая в густом снегу. Три раза Эрмин падала, и Тошан ее поднимал. В итоге он не выдержал и рассмеялся.

— Ты что, нарочно это делаешь? Пытаешься меня задержать? Если ты считаешь, что лучше оставить Миру этим бездельникам, так и скажи. В конце концов, я купил ее на твои деньги.

— Перестань говорить ерунду! — запыхавшись, ответила Эрмин. — Никому не по силам устоять в таком снегу. И потом, сегодня Рождество! Мы здесь с тобой одни. И можем найти себе занятие поинтереснее, чем гоняться за ворами.

Заинтригованный, Тошан повернулся к ней. Она смотрела на него с шаловливым видом, очаровательная, с раскрасневшимися от холода щеками и огромными глазами, в которых плескалось странное веселье. Он поправил светлую прядь волос, выбившуюся из-под ее черной шерстяной шапочки.

— Сейчас не самый подходящий момент, милая, — заметил он. — Я хочу вернуть свою собаку.

— Поцелуй меня хотя бы, чтобы придать мне сил!

— Нет!

Он повернулся к ней спиной и пошел дальше. Эрмин последовала за ним, уверенная, что он понял, до какой степени она его хочет. Вскоре они прибыли на место. Это было всего лишь временное пристанище на берегу ручья, частично скованного льдом. Между еловых ветвей был натянут дырявый тент; очаг, по кругу обложенный камнями, еще дымился.

Тошан поднял пустую бутылку из-под вина и еще одну, из-под пива. Неподалеку валялись обглоданные кости.

— Они, наверное, уже далеко, — сказал он более мягким тоном. — Я могу попрощаться с Мирой.

— Ладно тебе, мы купим другую породистую собаку! Я знаю, что она была важна для тебя, поскольку ты хотел заняться разведением, но уже слишком поздно, нам их не догнать.