Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анна сказала, что ей надо в дамскую комнату, Глеб кивнул, он подождёт её в машине. Какой странный взгляд был у девчушки, неужели она специально поджидала его? Глеб написал Яне об этой встрече, и Яна, на удивление, сразу ответила, она обвинила его в чёрствости, обозвала подонком и попросила сбросить ей телефон Оксаны.
Оксана, ничего не помня, шла по улице, машину она где-то оставила, не в силах сесть за руль. Она шла и слёзы лились по её щекам, прохожие оборачивались, но оставались равнодушны. Равнодушны, как и он. Нет, он любил её, не мог он быть таким нежным, страстным, не испытывая никаких чувств, значит, что-то его оттолкнуло в ней. Оксана остановилась на мосту, смотря на серую, холодную вода, такую же, как его глаза. Жизнь больше не имела смысла, у него другая, красивее, ухоженнее, лучше одета, и конечно, опытнее её. За эти несколько недель она испытала невиданные муки первой растоптанной любви, сочувствие родственников, злорадство подружек… Нет больше сил жить, терпеть, ему она не нужна. Вдруг зазвонил телефон на видеозвонок, звонил незнакомый номер. Кто это может быть?
– Привет, Оксана! – увидела она лицо любимой певицы, – Это СТЕША, не удивляйся.
Оксана уставилась в экран, слёзы высохли.
– У тебя сейчас тяжёлый период в жизни. Знаю, проходили, вытри слёзы, он этого не стоит. Я скоро буду в Питере на концерте, я хочу, чтобы ты пришла ко мне в гримёрку. Выпьем шампанского и поболтаем.
Всё, Глеб, пора сделать паузу. Действительно, Яна права, зачем ему этот женский круговорот? Чтобы расслабиться есть Анна, она замужем, не звонит лишний раз, и уж точно не требует от него любви и частого внимания. Да и лёд понемногу тает, с ней в постели уже не так скучно. А для бури эмоций всегда есть Маша, её только пальцем помани. Глеб получил в ЗАГСе свидетельство о разводе, с Дианой он больше не виделся, так закончилась его семейная жизнь. Наступила осень, работа кипела, всё было стабильно и спокойно.
Глеб почти всегда проводил выходные в своём загородном доме, здесь лучше спалось, иногда сюда приезжала Анна, но чаще всего он предпочитал быть здесь один.
Однажды в одну из суббот, когда не было еще десяти утра к нему заявилась его рыжая бестия.
– Спишь, котик? – спросила Маша.
– Был такой план. Как тебя пропустила охрана?
– Охранник у вас один и тот же, он меня помнит. Мне не пришлось его долго уговаривать, и он даже заплатил мне за такси.
– Давно что-то тебя было невидно.
– Да, как-то всё некогда было. И вообще лето для новых знакомств. Но я уверена, что ты не скучал.
Говоря это, Маша без церемоний поднялась наверх в его комнату, Глеб последовал за ней и, забираясь в постель, спросил:
– Маша, а если бы я был не один? – спросил Глеб.
– Ну, во-первых, ты один, а во-вторых, если бы что, я бы ушла. Я привыкла, что у тебя всё время кто-то есть, и даже удивлена, что в субботнее утро ты один, – ответила она, скидывая платье. – Мне повезло. Подвинься, разлёгся на всю кровать.
Вот и вся Маша, думает только о себе.
– Прекрасно, – ответил, двигаясь, Глеб. – Куда бы ты направилась? К Владу?
– Ты в курсе о нашем свидании? В городке новости хорошо распространяются. Может и к нему, а может и к кому другому. Тебе то какое дело?
– Машка, меня терзает вопрос, ты – нимфоманка?
– Котик, тебе это не нравится? Ну-ка признайся, с кем у тебя был секс лучше?
– Да, лучше не было, это точно. Если б ещё ты своих следов на мне не оставляла. Засосы – это прошлый век.
– Я старомодна.
И Маша впилась в его губы.
– Подожди, у меня звонит телефон, – чуть позже, задыхаясь, сказал Глеб.
– Чёрт с ним, не останавливайся.
– Где-то тут на тумбочке валялся, я быстро поговорю. Алло.
Это была Анна.
– Нет… не могу сегодня… у меня с голосом всё нормально…давай я перезвоню, попозже.
– Дай сюда трубку, – Маша вырвала у него сотовый и забросила в угол комнаты, тот ударился о стену и разлетелся.
– Неплохой был телефон, – заметил Глеб.
– Купишь себе новый. Заткнись и продолжай любить меня.
Только к вечеру, они вылезли из постели.
– Как тебе суббота? – спросила она.
– Зашибись. Мне надо в душ.
– Я с тобой, котик. Давай лучше примем ванну с шампанским. Есть у тебя столько шампанского?
– Откуда? Я его не пью.
– Проблема разрешима, сейчас организуем доставку.
Когда доставили шампанское, Маша налила им ванну и завалила в неё Глеба. После ванны Маша, в чём мать родила, спустилась к камину, чтобы налить себе виски. Глеб обмотался полотенцем и спустился за ней.
– Ну как? – спросила она, протягивая ему виски.
Глеб, ничего не отвечая, выпил виски залпом. Чёрт… она стояла перед ним обнажённая в отблесках огня, и капельки шампанского стекали по её прекрасному телу, по пышной груди. Он не выдержал, и сам накинулся на неё… и снова лестница, столы, комнаты, сауна, ванна…
Была глубокая ночь, когда Глеб, накинув на себя пушистый халат, вышел на открытую веранду, чтобы немного охладиться. Послышался звук открываемой двери. Он обернулся. На Маше была надета шуба Дианы, которую Диана ещё не успела забрать, потому как холода только начинались. Маша прислонилась к нему, взяла у него из рук горящую сигарету и сделала затяжку. Затем она спустилась по лестнице вниз и легла прямо на снег.
– Не простудись, детка, – сказал Глеб.
Но Маша откинула полы шубы, под которой ничего не было. Волосы тёмной медью рассыпались по снегу, снежинки падали на её обнаженное тело, вызывая лёгкую дрожь, грудь напряглась.
– Чёрт, – сказал Глеб, выкинул сигарету и накинулся на неё.
Они катались по всему двору, все в снегу, но им было жарко. Глеб ничего не видел, кроме этого сгорающего от страсти горячего тела, не слышал ничего, кроме её стонов. Маша сжимала его своими ногами так, что он думал, что у него не осталось ни одной целой кости, но ему было всё равно, лишь бы она не сбавляла темп, лишь бы она продолжала его кусать, кричать и биться головой о землю… Когда это сумасшествие закончилось они, тяжело дыша, ещё некоторое время лежали на снегу.
– Пойдем-ка в
