Амину держали в состоянии искусственного сна, подключив к респиратору, чтобы облегчить дыхание. Все время врачи и сестры находились в палате. Они были заняты Аминой, и почти никто из них не взглянул на Карима. Он был бесконечно благодарен им – благодарен, что они делают все, чтобы ее спасти.

Ему же оставалось только ждать. И молиться. Шведы, похоже, не верят в силу молитвы. Сам же он молился за Амину и день и ночь, прося, чтобы она осталась с ним и с детьми, чтобы Бог одолжил им ее еще на время.

За окном светило солнце, но это было не его солнце. Не его страна. И тут у него мелькнула мысль. Неужели, бежав из своей страны, он покинул и своего Бога?

Когда врач тяжелыми шагами вошел в его палату, Карим сразу понял, что так оно и есть. Одного взгляда на врача было достаточно, чтобы понять – он остался совсем один.

* * *

– Выявился целый ряд новых обстоятельств, – заявил Патрик, поднявшийся, чтобы привлечь всеобщее внимание.

Анника организовала все необходимое для перекуса – тосты, масло, сыр, ломтики томата и кофе.

Для Паулы это было как раз то, что нужно, поскольку утром она едва успела перехватить бутерброд с сухим хлебцем – и то только после того, как Юханна несколько раз напомнила ей о еде. Намазывая себе бутерброд, она взглянула на Мартина. Вид у него был усталый, словно он и вовсе не успел поспать, но не так, как это бывает, когда всю ночь маешься бессонницей, а словно выспаться ему помешали другие обстоятельства. Паула многозначительно ухмыльнулась, и он тут же покраснел до корней волос. Она радовалась за него, надеясь, что его новое увлечение не сменится скрежетом зубовным и сердечной болью. Достаточно с него бед.

Затем Паула обратила все свое внимание на Патрика.

– Как вам известно, вчера во время обыска на хуторе семьи Берг мы сделали несколько важных находок. В сарае эксперты-криминалисты обнаружили упаковку от батончика, попавшую в щель. Мы не знаем, как и когда она туда попала, однако в желудке у Неи обнаружены остатки печенья и шоколада, так что вполне вероятно, что между этими двумя фактами имеется связь. Особенно учитывая то, что было обнаружено чуть позже.

Он замолчал, но никто не проронил ни слова. Накануне новость об их находке имела эффект разорвавшейся бомбы, у коллег возникла надежда, расследование снова ожило.

– Когда мы узнаем, принадлежала ли кровь Нее? – спросил Мартин.

– Турбьёрн сказал, что в середине недели.

Отхлебнув глоток сока, Патрик продолжал:

– А сейчас я перехожу к тому, о чем никто из вас еще не знает. Только что позвонил Турбьёрн и сказал, что они сделали еще одну находку. Я уехал с хутора, когда эксперты закончили осматривать сарай. После этого они планировали прочесать всю территорию вокруг построек – по предположению Турбьёрна, это должно было занять весь день и весь вечер. Ни он, ни я не верили, что они обнаружат нечто интересное, но мы оба ошибались.

Патрик сделал театральную паузу.

– В высокой траве рядом с сараем один из криминалистов обнаружил часы. Детские часики с картинкой из «Холодного сердца»… Я еще не знал об этом, когда сегодня утром допрашивал Петера, но тут же позвонил им, и Эва подтвердила, что у Неи имелись такие часы и что она носила их почти каждый день. Хотя они и не опознали их, думаю, мы можем исходить из того, что часики принадлежали Нее.

Паула затаила дыхание. Как и другие сотрудники участка, она поняла, что это может означать.

– Пряжка сломалась, стекло разбито, часы остановились на восьми. Как всегда, не следует делать поспешных выводов, однако вполне вероятно предположение, что мы таким образом имеем первичное место преступления и примерное время смерти.

Мелльберг почесал лысину.

– Стало быть, она умерла там около восьми утра, а затем ее перенесли на то место, где потом обнаружили?

– Да, это наиболее вероятный сценарий. – Патрик кивнул.

Мартин поднял руку.

– Это что-либо меняет в отношении алиби Марии и Хелены?

– Строго говоря, нет, – ответил Хедстрём. – У Хелены вообще не было сколь-нибудь приемлемого алиби ни на ночь, ни на утро. Она утверждает, что приняла снотворное и проспала крепким сном до девяти утра, когда пошла на пробежку. Но подтвердить эти ее слова никто не может, ибо муж был в отъезде, а сын увидел ее только в обед. Мария всю дорогу утверждала, что у нее есть алиби на ночь и утро, но вчера Эрика рассказала исключительно интересную вещь. В пятницу она случайно столкнулась с Марией и беседовала с ней, сидя в кафе «Брюгган». Когда та вернулась к съемочному процессу, к Эрике подошла гримерша и заявила, что алиби Марии не действует, так как ночь и утро провела с режиссером она, а не Мария.

– Ах ты черт! – воскликнул Мартин.

– Думаешь, это правда? – спросила Паула. – Не может быть, что она все это выдумала из ревности?

– Нам придется просто-напросто спросить Марию. И, разумеется, придется еще раз поговорить с режиссером и с этой женщиной. Если окажется, что это правда, Марии предстоит давать объяснения. Например, почему ей понадобилось лгать, чтобы обеспечить себе алиби…

– Хотя этот самый Йорген тоже подтвердил, что Мария провела ночь с ним, – проговорил Мартин. – Зачем ему это говорить, если на самом деле он был с другой?

Паула вздохнула, бросив на него быстрый взгляд. Он – толковый полицейский, но порой ведет себя совершенно наивно.

– Мария – звезда в фильме с многомиллионным бюджетом. Они надеются, что его ждет кассовый успех. Думаю, Йорген готов сказать все что угодно, лишь бы не рисковать им.

Мартин посмотрел на нее.

– Черт, я как-то и не подумал…

– Ты слишком порядочен, чтобы так думать, – ответила Паула, отчего у него сделался глубоко оскорбленный вид.

Однако никто не возразил, и Мартин тоже не стал протестовать. В глубине души он наверняка понимал, что Паула права.

– Начнем с того, что послушаем, что скажет по этому поводу Мария, – сказал Патрик. – Сразу после совещания я планирую взять с собой Йосту и отправиться к ней. Но, поскольку Мария сидела в гримерке в Танумсхеде в девять утра, мне все же трудно понять, как она могла в восемь часов убить Нею.

– Хорошо, – проговорила Паула. – Давайте вернемся к упаковке от батончика. Когда будет готов анализ? Ведь там могут быть отпечатки пальцев и слюна.

Патрик кивнул.

– Именно на это мы и надеемся. Но, как обычно, все будет очевидно, когда у нас на руках окажутся результаты. В данный момент это дело приоритетное, но произойти может все.

– О’кей, стало быть, по ситуации на сегодняшний день мы, скорее всего, получим результаты анализов в середине недели? – спросил Мартин.

– Да, именно так сказал мне Турбьёрн.

– Вы больше ничего не нашли? Следы подошв? Отпечатки пальцев? Что-нибудь еще?