Однако успех Содружества как идеи, поддерживаемой разведывательными связями, не следует преувеличивать. Странам Содружества, безусловно, удалось содействовать развитию связей между государствами с помощью таких средств, как спорт и образование, и всякий, кто видел слова «имперский стандарт» в ванных комнатах отелей от Сингапура до Вест-Индии, будет знать по крайней мере об одном проявлении наследия Британской империи, которое живо и по сей день. Тем не менее, помимо писсуаров, системы мер и весов, многие планы, горячо пропагандируемые для стран Содружества, – из которого слово «Британское» было вежливо выброшено в 1948 г. после получения Индией независимости – так и не сдвинулись с мертвой точки. Никогда не было суда Содружества, как некоторые надеялись, и на понятие «всеобщая декларация прав для стран Содружества» было наложено вето. С учетом всего сказанного, МИ-5, возглавлявшая разведывательную сеть стран Содружества, была ценным инструментом в холодной войне, являясь идеологическим бастионом против антизападной пропаганды китайско-советского блока. Без разведывательной сети, созданной МИ-5, усилиям Советского Союза, вероятно, сопутствовал бы больший успех в годы холодной войны в бывших колониях Британской империи, чем тот, которого он достиг17.

Наряду с этим положительным вкладом британской разведки в то, как Великобритания сумела выйти из империи (использование радиотехнической разведки, которая давала информацию о национальных лидерах, налаживание и поддержание тесных связей с национальными правительствами после обретения независимости), было бы ошибкой предполагать, что все реформы МИ-5 в империи и странах Содружества были успешными. Минимальное финансирование, которое имела МИ-5 в своем распоряжении в 1950-х гг., означало, что ее влияние на местах было неизменно ограничено. В начале 1950-х гг. у МИ-5 на всем Африканском континенте работали на постоянной основе всего три офицера. Когда МИ-5 расследовала участие коммунистов в восстании мау-мау, у нее не было сотрудников, которые говорили бы на языке кикую, и ей позарез были нужны наличные, чтобы нанять переводчика. Ее предложения по проведению реформ служб безопасности в колониях и странах Содружества также не всегда принимались сразу. Один из ближайших партнеров Великобритании по Содружеству – Новая Зеландия не создавала у себя отдельную службу безопасности до 1956 г., хотя МИ-5 рекомендовала ей сделать это еще в 1948 г. Некоторые офицеры связи МИ-5 по вопросам безопасности в бывших колониях были не способны выполнить свою главную задачу – установить тесные и продолжительные отношения со странами, получившими независимость. Офицер связи по вопросам безопасности в Уганде докладывал в 1962 г., что тамошние министры «не хотят или не готовы принимать наши рекомендации». Офицер связи по вопросам безопасности в Танганьике после обретения страной независимости не сумел установить продуктивные рабочие отношения с правительством и был отозван в 1964 г. Аналогично, офицер связи по вопросам безопасности в Замбии оказался лишним, когда во главе особого отдела встал африканец, приняв дела от английского экспатрианта, так что должности офицеров связи по вопросам безопасности в Замбии и Уганде оказались ликвидированными в 1967 г.18

Аналогичные неудачи имели место в Бирме. Передача власти там Великобританией в январе 1948 г. закончилась полным провалом и уроком того, как не нужно выходить из колонии. Надежды на независимость Бирмы британское правительство возлагало на генерала Аун Сана – признанного военного лидера, который во время войны сначала сотрудничал с японцами, а затем переметнулся на сторону союзников. К сожалению, Сан – отец нынешнего продемократического бирманского лидера Аун Сан Су Чжи – был убит в июле 1947 г., за шесть месяцев до того, как Бирма должна была получить независимость. После этого англичане утратили контроль над передачей власти и поспешно ретировались с Бирмы. После 1948 г. Бирма развивалась как диктаторская экономика осажденной страны за рамками Содружества. Из дневника сотрудника МИ-5 Гая Лиддела явствует, что вслед за убийством Аун Сана планы Великобритании установить разведывательную связь с Бирмой расстроились. Документы Объединенного центра разведывательных служб того времени показывают, что непосредственно после получения страной независимости никакое подразделение британской разведки не поддерживало связь с новым национальным правительством Бирмы. Документы Министерства по делам колоний демонстрируют, что лишь к началу 1950-х гг. МИ-5 ввела должность офицера связи по вопросам безопасности в столице Бирмы Рангуне, как во время Второй мировой войны. Эта должность была уникальна тем, что, хотя офицер работал на не принадлежащей Великобритании территории, она контролировалась МИ-5 и на самом деле была базой и МИ-5, и SIS. Известно, что эта должность существовала по крайней мере до 1954 г. Судя по отчетам Объединенного центра разведывательных служб, база МИ-5 в Рангуне, по-видимому, не давала существенной информации в начале холодной войны, когда разведывательные отношения между Великобританией и Бирмой были заморожены19.

С похожими сложностями Великобритания столкнулась в Республике Ирландия, которая вышла из Содружества в 1948 г. МИ-5 и SIS почти наверняка поддерживали связь с ирландской полицией и военной разведкой G2 после 1945 г., как они это делали незадолго до и во время войны. Однако в то время вопросы безопасности Ирландии не входили в сферу ответственности Великобритании. За десятилетия, прошедшие после 1945 г., британские и ирландские власти считали угрозу, исходящую от ИРА и роялистских военизированных группировок, вопросом законности и порядка, и поэтому ответственность за работу по ним легла на плечи полиции по обеим сторонам границы в республиканской и Северной Ирландии. В течение более позднего периода так называемых «беспорядков» в Северной Ирландии, которые начались в 1970-х гг., безопасность Ирландии все больше и больше становилась головной болью британской армии. Известно, что в начале 1970-х гг. МИ-5 разместила своего офицера связи по вопросам безопасности в Белфасте, но она взяла в свои руки решение вопросов, связанных с безопасностью в Ирландии, включая терроризм, на основной территории Великобритании или в Северной Ирландии лишь в 1990-х гг., а это уже история, которая лежит за рамками этой книги20.

Наряду с этими неудачами, строгое разделение между операциями МИ-5 и SIS в пределах империи и на «зарубежных» территориях соответственно означало, что, когда SIS унаследовала от МИ-5 страны Содружества, она была менее подготовлена, чем была бы, если бы имела возможность проводить операции в этих странах и раньше. По словам одного бывшего высокопоставленного офицера SIS, ей пришлось начинать работу с агентами на пустом месте, когда наконец ей было позволено начать работу на территории Содружества, хотя зачастую она использовала те же самые картотеки, которые ранее собрали МИ-5 и Особые отделы. Однако оказывается, что SIS отчасти сама виновата за свой собственный медленный старт на территории стран Содружества, так как она выделяла маленькие средства на финансирование тамошних операций. Один новобранец SIS вспоминал, что отдел в Лондоне, который в начале 1960-х гг. занимался всей Африкой именно тогда, когда SIS начинала внедряться в бывшие британские колонии на этом континенте, был совсем маленьким и состоял лишь из нескольких сотрудников. Его начальником, «инспектором Африки», был эксцентричный Джон Брюс Локкарт (ДБЛ) – племянник Роберта Брюса Локкарта – знаменитого представителя Великобритании в Москве после свершения в 1917 г. большевистской революции. Несмотря на такое происхождение, ДБЛ был человеком, с которым было трудно ладить21.