– У Картера были великолепные мозги, он был одним из тех фантазеров из хороших семей, которые все видят насквозь, – продолжал Бонсон. – Но при всем этом он был всего лишь одним из множества доморощенных революционеров, которых в то время было, как грибов в лесу. Он участвовал чуть ли не во всех акциях, которые происходили в стране, вплоть до семидесятого и семьдесят первого годов; к тому времени он устал-таки от всех этих протестов и отправился на год в Англию. В Оксфорд. Там, по нашему мнению, все это и произошло. А почему бы и нет? Это классический шпионский заповедник.

– Уточните, пожалуйста, что вы имеете в виду.

– Мы были уверены в том, что в движение в защиту мира проник агент или агенты советской разведки. У нас была перехваченная шифровка, из которой становилось ясно, что они вели активную работу в Оксфорде. Мы даже знали, что агентом был ирландец. Тонкость заключалась в том, что на самом деле он не был ирландцем, а только играл ирландца и мог бы сгодиться в этом качестве хоть в кино, хоть на телевидении.

Бон сон улыбнулся своей шутке.

– Мы думаем, что этого парня отправили в Оксфорд специально для того, чтобы он завербовал Трига Картера. Нет конечно, не завербовать в прямом смысле этого слова, это делалось совсем не так грубо и прямо. Нет, это должна была быть куда более тонкая работа. Во всяком случае, кем бы он ни был, он являлся самым настоящим советским профессионалом, причем из самых лучших. Умный, энергичный, душа любой компании, прирожденный талант к языкам, нервы крепче, чем у опытного грабителя. Его можно было назвать Лоуренсом Аравийским из Советского Союза. Ну, дружище, вот это был бы трофей! Боже мой, какой же это был бы источник!

– Вы так и не смогли поймать его?

– Нет. Ему удалось уйти. Мы так и не узнали ни его имени, ни вообще хоть чего-то конкретного. Мы не знаем, какая была у него цель и ради чего затевалась вся операция. Это было мое задание, и я его профукал. Он обретался где-то в пределах округа Колумбия. Но мы так и не смогли ухватить его. Предполагалось, что Фенн даст нам Кроу, тот даст нам Картера, а Картер – русского. Классическая теория домино! Советский агент, дирижирующий всеми действиями движения в защиту мира! Боже мой, какая конфетка из всего этого должна была получиться! У нас в хлеву оказалась бы священная белая корова!

– Как же он смог уйти?

– Мы попусту потеряли время с Фенном; без его показаний суд над Кроу не мог состояться. Мы потеряли день и не смогли повязать Трига. Мы чуть не захватили его на ферме в Джермантауне, но к тому времени, когда мы ее нашли, там уже никого не было. Мы прошляпили его визит в дом матери в окрестностях Балтимора – она ничего не сообщила нам. Он исчез, пропал, растворился. Затем...

– Триг был убит. Я припоминаю, что Донни говорил об этом. Он был убит взрывом бомбы.

– В математической лаборатории Висконсинского университета. Да, так оно и было. И нам так и не удалось найти хотя бы волоса или пылинки, которые говорили бы о том что там присутствовал кто-то еще. Кто бы ни он был, он ушел, не оставив следов.

– Если он вообще существовал.

– Я до сих пор уверен в том, что он существовал.

– Какая потеря!

– Да, и еще какой-то несчастный ни в чем не повинный аспирант, засидевшийся допоздна над своими алгоритмами. Он тоже погиб ни за что. Два мертвеца.

– Три мертвеца. Еще Донни.

– Донни. Суэггер, я послал его во Вьетнам не затем, чтобы он там погиб. Я послал его туда потому, что это была моя обязанность. Мы боролись с умным, тонким, высокопрофессиональным врагом. Мы были обязаны поддерживать дисциплину в наших войсках. Вы были сержантом и знаете, что такое ответственность. Моя война была намного тоньше, намного тяжелее, намного напряженнее.

– По вашему виду не скажешь, что вам приходилось так уж тяжело.

– Ну, дело в том, что этот случай погубил мою карьеру в Военно-морском флоте. Меня списали в отставку. Я пытался найти работу по объявлениям на стенах, потом поступил в университет на юридический факультет. Я занимался корпоративным правом, дошел до того, что стал равноправным партнером с доходом, исчисляемым в шестизначных числах. Но тут Управление заинтересовалось мною и решило, что я должен работать там, и в семьдесят девятом году я принял это предложение. С тех пор я не оглядываюсь назад. Я все еще продолжаю воевать, Суэггер. На этом пути я потерял еще нескольких Донни Феннов, но такова цена, которую приходится платить. Вы уже развязались с этим, но я – все еще нет.

– Бросьте вы, Бонсон.

– То есть?

– Мы много раз слышали, что человек, который стрелял в меня – в нас, – был русским.

– Ну и что из того? Там было множество русских советников. Тут нет ничего сверхъестественного.

– Говорилось также, что этот парень прилетел специально ради нас. К делу были подключены люди из вашей конторы, они хотели заполучить винтовку, которой он был вооружен, СВД, снайперская винтовка системы Драгунова. До тех пор нам в руки не попало ни одной такой.

– Очень может быть. Впрочем, об этом я мало знаю. Хотя могу поднять материалы. Но какое это отношение имеет к нашим сегодняшним делам?

– Я вам скажу. Около четырех дней тому назад в Айдахо кто-то совершает изумительный по мастерству выстрел в одного старого ковбоя. Выбивает его из седла, не оставив ни малейшего шанса на жизнь. Семьсот с лишним метров, поперечный ветер. Он также ранит женщину, которая была с ним.

– Ну и?..

– Ну и то, – сказал Боб, – что эта женщина была моей женой. Старика приняли за меня. Он, к несчастью для себя, оказался на пути. Но... но охота шла за мной. Я нашел и исследовал огневую позицию. Не так уж много я знаю, но зато о стрельбе мне известно все. Так вот, я могу сказать вам, что этот Джонни был стрелком мирового класса и применял советскую технику стрельбы, которую я узнаю безошибочно. Конечно, может быть, это и не так, но очень похоже, что на моем пути опять возник тот же самый парень, что и много лет назад.

Бонсон слушал внимательно, сощурив глаза.

– И какие же выводы вы делаете из всего этого? – спросил он.

– Донни что-то знал. Или же они считали, что он что-то знает. Вообще-то существенная разница! И потому они решили, что его необходимо убрать. Сначала они надеялись, что война сделает это сама собой, но оказалось, что он прекрасный морской пехотинец и, похоже, может выбраться живым и невредимым. Поэтому пришлось заняться им особо. Они выделили для этого специального человека, разработали особую операцию...

– Но ведь вы сами были в некотором роде героем. Разве не имело смысла устранить именно вас?

– Я почти уверен в том, что мои действия в Кхамдуке помогли им раскрыть местонахождение Донни. Это заодно обеспечило их хорошей легендой. Русских не могло и на пенни заинтересовать, сколько северовьетнамцев угробит какой-то американский деревенский парень, когда война все равно ими уже выиграна. Мы все время считали, что это вьетнамцы попросили у русских снайпера; нет, теперь я думаю, что это русские настояли на том, чтобы прислать своего снайпера.