напечатать, и официально назначил В. М. Борисова своим литературным представителем в Советском Союзе (20).

В связи с этим редакция «Нового мира» решила поместить на обложке одного из очередных номеров сообщение о готовящейся публикации солженицынских произведений. По некоторым данным, было отпечатано 600 тысяч обложек (21), но ЦК КПСС приказал пустить их под нож. Эта история получила огласку и вызвала широкий общественный резонанс (22).

Кто поверит, что в 1988 г. редакция «Нового мира» могла на свой страх и риск принять решение о публикации произведений А. И. Солженицына? Поэтому перед нами или отражение борьбы в верхах, или же спланированная акция по нагнетанию страстей вокруг имени изгнанника.

В конце года были разрешены литературные вечера, посвященные 70-летию писателя. Особую известность получило собрание, которое состоялось 12 декабря в Москве в Доме кино, игравшем в то время роль одного из клубов демократической интеллигенции. Собрание высказалось за возвращение А. И. Солженицыну советского гражданства и восстановление его в Союзе писателей (23).

Опубликовать в декабре 1988 г. «Нобелевскую лекцию» не разрешили, она была перенесена на следующий год в пятый номер, затем, когда она уже был готова к печати, ее опять сняли (24). И только 10 апреля С. П. Залыгин уверенно заявил, что она будет напечатана в седьмом номере, а «Архипелаг» начнет печататься в восьмом (25). 2 июня Главлит, наконец, подписал седьмой номер с «Нобелевской лекцией» (26).

Можно встретить мнение, что именно с этой лекции произведения А. И. Солженицына стали возвращаться на родину. Между тем это не совсем так. Еще 18 октября 1988 г. его статью «Жить не по лжи» опубликовала многотиражная газета Юго-Западной железной дороги «Рабочее слово» (27). А в июне 1989 г. «Огонек» перепечатал «Матренин двор» (28). Это вызвало вмешательство В. М. Борисова, который 21 июня на страницах «Литературной газеты» от имени А. И. Солженицына заявил, что право публикации его произведений принадлежит «Новому миру», первым должен быть напечатан «Архипелаг» и без него, В. М. Борисова, публикация солженицынских произведений другими издательствами недопустима (29).

Не ранее 28-го — не позднее 30 июня состоялось заседание Политбюро, на котором было принято решение о реабилитации А. И. Солженицына (30). После этого С. П. Залыгин и В. М. Борисов получили приглашение на заседание Секретариата Правления Союза писателей РСФСР (31). Оно состоялось 30 июня и постановило: а) отменить решение о исключении А. И. Солженицына из Союза писателей, б) обратиться в Верховный Совет СССР с просьбой о возвращении ему гражданства, в) разрешить публикацию его произведений (32).

Видимо, именно тогда А. И. Солженицын направил в Москву на разведку свою тещу и пасынка. «В течение двух последних лет, — читаем мы в одной из газетных статей того времени, — Екатерина Фердинандовна совершила несколько «разведывательных» поездок в Москву» вместе с Дмитрием, сыном Наталии от первого брака, чтобы почувствовать климат, в котором живет Россия» (33).

В седьмом, июльском номере «Новый мира», наконец, появилась «Нобелевская лекция» А. И. Солженицына (34), в восьмом — одиннадцатом номерах увидели свет главы из «Архипелага ГУЛАГ» (35). «В декабре, — вспоминала Н. А. Решетовская, — в издательстве Советский писатель вышла первая книга Архипелага ГУЛАГ — репринтное воспроизведение зарубежного собрания сочинений с последними поправками автора, сделанными для данного издания» (36). «Полное и отредактированное самим писателем трехтомное издание «Архипелага», — пишет Р. А. Медведев, — появилось в книжных магазинах в марте 1990 года и было быстро распродано, хотя его тираж составлял 100 тысяч экземпляров» (37).

А затем, в 1990 г., произошел самый настоящий обвал публикаций. В 1990 г. в журнале «Новый мир» печатаются роман «В Круге первом» (38) и повесть «Раковый корпус» (39), в журнале «Звезда» — «Август Четырнадцатого» (40), в «Нашем современнике» — «Октябрь Шестнадцатого» (41), в «Неве» — первый том романа «Март Семнадцатого» (42). В 1991 г. в журнале «Новый мир» публикуются воспоминания «Бодался теленок с дубом» (43). Причем, это необходимо отметить, расширенный вариант по сравнению с изданием 1975 г. (44). С. Залыгин назвал 1990 г. — годом Солженицына (45).

Все эти и другие публикации шли через В. М. Борисова, на которого была возложена обязанность не только заключать договоры с журналами и издательствами, но накапливать на банковском счету гонорары за эти публикации. В связи с этим В. М. Борисов начал сотрудничать с предпринимателем Сергеем Дубовым. А, поскольку публикации вызвали поток откликов, для переписки с читателями был привлечен специальный человек — Мунира Мухаммедовна Уразова, о которой пока известно лишь, что она была инженером-строителем и до того жила в Подмосковье (46).

17 августа «Известия» опубликовали сообщение о возвращении гражданства 23 эмигрантам (47), а через день — их список. В него значились: В. Аксенов, Г. Винс, Г. Владимов, В. Н. Войнович, М. Восленский, И. Геращенко, И. Глаголев, А. Карягин, Л. З. Копелев, В. Корчной, Ю. Новиков, Ю. Орлов, Р. Д. Орлова, О. Рабин, И. Ратушинская, И. Реэметс, Н. Руденко, А. И. Солженицын, Н. Д. Солженицына, В. Тарсис, В. Чалидзе, И. Шахназаров, И. Шелковский (48).

В связи с этим Н. Д. Солженицына дала интервью, в котором заявила: «…за 16 с половиной лет нашего изгнания ни один представитель власти не вступал в контакт с Солженицыным ни в какой форме: ни письменно, ни устно, ни прямо, ни через посредников… Позиция Александра Исаевич такова: до тех пор, пока прокуратура СССР не снимет с него обвинение в измене Родине (ст. 64 УК РСФСР) и Президиум Верховного Совета не выразит ясного отношения к своему Указу от 13 февраля 1974 г. о насильственном выдворении Солженицына за пределы СССР — нечего разговаривать о возвращении гражданства» (49).

Не будем пока вникать в юридические тонкости этого дела (об этом речь пойдет далее), но нельзя не выразить удивления: человек, который будучи в 1974 г. обвинен в измене родине, не желал покидать ее и, если верить ему, вынужден был сделать это только под давлением силы, теперь, когда открылась возможность вернуться домой, начал искать повод, чтобы не делать этого.

Между тем в августе 1990 г. премьер-министр Российской Федерации И. С. Силаев обратился к А. И. Солженицыну с письмом и пригласил его в Россию (50). Из ответа Александра Исаевича 23 августа: «…Для меня немыслимо быть гостем или туристом на родной земле — приехал и уехал. Когда я вернусь на родину — то, чтобы жить и умереть там… я не могу обгонять свои книги. Десятилетиями оклеветанный, я должен прежде стать понятен моим соотечественникам, и… не в одной столице, но — в провинции, но в любом глухом углу» (51).

Спрашивается, почему писатель после возвращения ему гражданства должен был приезжать на родину в качестве туриста? И почему нельзя было вернуться на родину раньше своих книг? Ведь он мог отправиться туда, чтобы там добиваться и снятия с него обвинения в измене родине, и продвижения к читателям своих книг?

«Как нам обустроить Россию?»

В своем ответе И. Силаеву А. И. Солженицын упоминал только что законченную им статью «Как нам обустроить Россию»[53] и ненавязчиво выразил желание опубликовать