— Как мы будем рады видеть вас обоих! Скажите, пожалуйста, а что, ягнята — это такая часть корабля? Я читала и перечитывала «Морской справочник» до тех пор, пока из него не стали выпадать страницы, чтобы понять морские действия. Но про ягнят я там ничего не нашла.

— Их там сколько угодно. На их варварском жаргоне части корабля — это лошади, рыбы, кошки, собаки, мыши. Но могу заверить вас, что теперь у нас завелись натуральные ягнята, бараны, овцы, валухи и олени. Эти животные предназначены в жертву для вашего стола: в буквальном смысле это агнцы для заклания. Джек закупил такое количество съестных припасов, какого с избытком хватило бы для двух людоедок-великанш: бочонок птифуров — они скоро зачерствеют, черт бы их побрал, — четыре головки стилтонского сыра, бадью душистого мыла, конечно же, ручные полотенца. Ко всему, этих ягнят надо мыть и расчесывать два раза в день. Задерживайте его за обедом, заставьте его делить с вами стол, тогда, возможно, у нас появится какая-то передышка.

— Что он любит? Разумеется, пудинг и, пожалуй, соленья. А чего бы вам хотелось, Стивен? Я знаю, что-нибудь с грибной начинкой.

— Увы, я буду за сотни миль от вас. Я должен выполнить одно поручение капитана Обри, а затем сяду на вечерний дилижанс. Думаю, я уеду не надолго. Вот мой адрес в Лондоне, я написал его на карточке для вас. Пожалуйста, отпишите мне потом, как вам понравилось путешествие.

— Так вы с нами не едете, Стивен? — воскликнула Софи, схватив его за руки. — Что же со мной будет?

— Нет, не еду. Бросаю вас на волю волн. Все в ваших руках, Софи. Все — или ничего. Где моя шляпа? Ну дайте я вас поцелую. Мне нужно идти.

— Джек, чем это вы занимаетесь? — спросил доктор, входя в каюту.

— Пытаюсь заставить это окаянное растение стоять и не падать. Как я ни стараюсь, они у меня вянут. Поливаю их утром и во время последней «собачьей вахты», и все равно они вянут. Вот беда-то, ей-богу.

— Чем же вы их поливаете?

— Самой чистой водой из бачка для питья.

— Если вы будете поливать их той дрянью, которую мы пьем и используем для мытья, они непременно завянут. Вы должны послать кого-нибудь на берег за дождевой водой, но так часто нельзя поливать даже водоросли.

— Какая блестящая мысль, Стивен. Так и сделаю — сию же минуту. Спасибо. Но, помимо этой чертовой плесени, что вы скажете об остальном? Стало уютно? По-домашнему? Жена старшего канонира просто потеряла дар речи. Правда, потом она посоветовала, где устроить гардероб, и подарила подушечку для булавок.

Преображенная каюта являла собой нечто среднее между борделем и салоном гробовщика. Однако Стивен разделил одобрение миссис Армстронг, тонко заметив, что интерьер не будет так пугать, если расставить бадьи с цветами более живописно.

— Вот ваши тарелки, — произнес он, протягивая капитану пакет из зеленого сукна.

— Спасибо, спасибо, Стивен. Какой вы молодец. Какие красивые, будь я неладен. Как блестят! Ох, ох! — Лицо у него вытянулось. — Стивен, не хочу показаться неблагодарным, но ведь я просил, чтобы по краю шла каемка из троса. Из якорного троса, а не веревки висельника!

— А разве я не говорил в лавке: «По краю должен быть канат»? И разве продавец, чума на его голову, не ответил: «Вот вам, сэр, орнамент в виде троса. От такого троса не отказался бы и лорд Нельсон»?

— Так оно и есть. Трос хорош, я погорячился. Но ведь вы, дорогой мой Стивен, проведя столько времени в море, могли бы отличить простой трос от якорного. Ведь только якорный трос может выразить то, что я…

— Откуда мне было знать такое? Я отказываюсь продолжать этот разговор. Вынь вам да положь именно якорный трос — что за чушь! Я морочил голову чеканщику с утра до вечера, а вы теперь заявляете, что это трос, да не тот. Нет, нет. Снявши голову, по волосам не плачут. У лягушки нет ни перьев, ни шерсти, а она поет. Берите с нее пример. Вам придется есть свой горький хлеб с этих тарелок, украшенных простым тросом, поливая его горючими слезами. Могу добавить, сэр, что есть его вы будете без меня. Меня зовет важное дело. Когда я приеду в Лондон, то остановлюсь в гостинице «Грейпс». Надеюсь добраться туда до Михайлова дня. Черкните мне пару строк, прошу вас. А пока прощайте. Благослови вас Господь.

В Каталонии выдался богатый урожай винограда. Расставшись с аббатом Монсерра, на своем быстроногом муле Стивен отправился на запад. По всей стране он видел поврежденные тяжестью гроздьев, убранные, истоптанные виноградники. Все улицы деревень были красными от виноградных выжимок; горячий воздух был насыщен запахами брожения. Урожай был ранним, год выдался благоприятный. Дыни продавались на каждом шагу, десять штук на реал; вокруг Лериды сушились фиги, на деревьях бронзовели апельсины. В Арагоне осень вступила в свои права; в зеленой Стране Басков изо дня в день шли проливные дожди, которые не давали ему покоя даже на темном заброшенном пляже, где он стоял в ожидании шлюпки. Струи дождя стекали по плащу на галечник под ногами.

Шуршание и поскрипывание отступающих волн; наконец, послышался негромкий плеск весел и с трудом различимые сквозь шум дождя слова пароля:

— Авраам и семя его вовеки.

— Уилкс и свобода, — отозвался Стивен.

— Гребем к кораблю, Том. — Плеск, глухой удар. Затем, совсем рядом, послышался голос: — Вы здесь? Садитесь ко мне на спину, сэр. Да вы насквозь промокли.

— Льет как из ведра!

Дождь стекал с палубы люггера, приглаживал волны по всему Ла-Маншу, заливал улицы Лондона, переполнял сточную канаву у Адмиралтейства.

— Натуральный потоп, — произнес молодой джентльмен в цветастом халате и ночном колпаке, встретивший его. — Вы позволите, сэр, я посушу ваш плащ у камина?

— Вы очень любезны, сэр, но, поскольку сэра Джозефа нет на месте, я, пожалуй, отправлюсь прямо в гостиницу. Я долго был в пути.

— Сожалею, сэр, что Первый лорд и сэр Джозеф находятся в Виндзоре, но я сейчас же отправлю посыльного, если вы вполне уверены, что адмирал Ноулс вас не устроит.

— Видите ли, это сугубо политический вопрос. Лучше подождать до завтра, хотя, клянусь, вопрос неотложный.

— Я знаю, что они должны будут отправиться назад сегодня вечером, и, согласно указаниям, которые сэр Джозеф оставил мне, уверен, что не ошибусь, если приглашу вас позавтракать с ним — вы можете явиться в его резиденцию так рано, как сочтете нужным.

В гостинице «Грейпс» все крепко спали. Окна были закрыты ставнями, света не было. Никто не хотел отвечать на стук, словно все вымерли. Стивен пришел в отчаяние, решив, что его никогда больше не накормят и он проведет ночь в наемном экипаже или в публичном доме.

— Может, поедем в какую-нибудь другую гостиницу? — усталым голосом произнес доктор.

— Еще раз постучу этим гребаным засоням, — сказал кучер. Он с законным возмущением загрохотал кнутовищем по ставням, и наконец шум дождя нарушил чей-то голос: «Кто там?»