Т-V, собранных в пунктах, разбросанных в довольно обширном районе севернее Томаровки (15 шт. в районе Дубравы, 9 — в Бутово и 10 — между Бутово и Мощеное, то есть там, где их подбили). Для этого имелось 3 эвакуационных танка Bergerpanzer и 20 18-тонных тягачей{548}. Сколько «пантер» немцы сумели эвакуировать до начала нашего контрнаступления — неизвестно. Но при отходе, начавшемся 5 августа, противник был вынужден взорвать в районе Борисовки, где располагались ремонтные мастерские 39-го отп, 35 танков «пантера»{549}.

С учетом 80 «пантер» и 24 САУ безвозвратные потери группы армий «Юг» в бронетехнике за 5—18 июля составили порядка 290 танков, штурмовых орудий и САУ (18 % количества бронетехники к началу операции). Потери танковых корпусов распределились следующим образом: 48-й тк — 53 (без учета «пантер»), то есть 13 % своего состава; 2-й тк СС — 48 (10 %); 3-й тк — 105 (28 %) и ак «Раус» — 10 штурмовых орудий (23 %). Меньше других потерял корпус Хауссера, наступавший на направлении главного удара 4-й танковой армии при постоянной массированной поддержке с воздуха. Большую часть его танкового парка, в отличие от других танковых корпусов, составляли модернизированные танки T-IV. Несомненно, большую роль в этом сыграли хорошая оперативная (тактическая) подготовка и боевой опыт командиров, а также высокие профессиональные навыки личного состава частей и подразделений. Значительно больше потеряли соединения 3-го тк, которому пришлось дважды с боем форсировать Северский Донец и наступать при недостаточной (с точки зрения немцев) поддержке авиации. Например, 19-я тд потеряла 34 танка — более 40 % своего состава.

Все вышеприведенные данные привязаны ко дню окончания операции «Цитадель» (к началу отвода главных сил противника на исходный рубеж). Но бои, как мы знаем, продолжались и после 17 июля, при этом стороны понесли- немалые потери. При отходе противник порой не успевал эвакуировать боевые машины, находящиеся в ремонтных подразделениях соединений и частей, а также вновь поврежденные танки, штурмовые и самоходные орудия. Их приходилось взрывать.

По заданию командующего БТ и MB КА генерал-полковника Я.Н. Федоренко группа офицеров Научно-испытательного полигона с 20 по 28 июля проводила изучение и обследование новейших немецких танков «пантера», подбитых и уничтоженных в ходе боев вдоль шоссе Обоянь — Белгород. Всего комиссией был осмотрен 31 танк. А вот «тигры» немцы, видимо, все эвакуировали.

Попытаемся сравнить это число с убылью бронетехники за июль месяц и сделать определенные выводы о достоверности сведений о безвозвратных потерях в ходе операции «Цитадель». В трех танковых корпусах группы армий «Юг» на 1 августа были боеспособны 511 танков и штурмовых орудий (без учета 503-го отб «тигров», 39-го отп «пантер» и штурмовых орудий ак «Раус», данные о которых Цеттерлинг не включил в свои расчеты), еще 421 танк и штурмовое орудие находились в ремонте{550}. То есть боеспособными были лишь 55 % боевых машин от общего количества оставшейся бронетехники.

Если исходить из первоначальной численности танков и штурмовых орудий трех корпусов (1155), убыль в бронетехнике за июль составила 223 единицы. С учетом безвозвратных потерь только по 18 июля 503-го отб (7 «тигров»), 39-го отп (80 «пантер») и ак «Раус» (10 штурмовых орудий) реальная убыль в бронетехнике в ГА «Юг» за месяц превысит число 320. Поэтому данные о потерях Н. Цеттерлинга и А. Франксона представляются нам заниженными{551}.

К тому же не совсем ясно, насколько в их расчетах учтены дополнительные поставки бронетехники взамен вышедшей из строя. Так, к началу операции в трех дивизиях корпуса СС было 42 «тигра» (Цеттерлинг почему-то исходит из числа 33), потеряно к 18 июля три таких танка, должно остаться максимум 39. Между тем на 1 августа в дивизиях «ДР» и «МГ» оставалось 49 «тигров», из них 36 машинам требовался долгосрочный ремонт (тд «АГ» к этому времени убыла в Италию, передав этим дивизиям все свои танки){552}. Прибавилось 10 танков, очевидно, за счет поставок. По одним данным, корпус СС получил 27 танков T-VI, по другим — 23 «тигра». Возникает вопрос: куда могли деться 17 (13) «тигров»?

По танкам T-IV другая картина — было 366 таких танков (по Гланцу на 1 июля — 377), на 1 августа осталось 272, убыль 94 (105). Безвозвратно потеряно 78 танков, куда делись остальные (16 или 27 машин)? А ведь есть данные, что группе армий «Юг» в июле было поставлено минимум 33 танка T-IV{553}. По существу, это все не что иное, как скрытые безвозвратные потери. Вывод напрашивается один: безвозвратные потери ГА «Юг» в бронетехнике значительно превышают известные нам цифры и могут составить в операции «Цитадель» — 290, за июль месяц — 320 (с учетом САУ — порядка 350).

До сих пор наши рассуждения касались в основном только безвозвратных потерь противника. Но число подбитых танков, штурмовых и самоходных орудий обычно значительно превышает количество полностью выведенных из строя. Не учитывая этого обстоятельства, невозможно понять, почему 2-й тк СС, насчитывающий к началу операции 494 танка и штурмовых орудия и потерявший безвозвратно к исходу 10 июля всего 19 единиц бронетехники, по данным оберквартирмейстера 4-й ТА, имел в строю только 273 боеспособных танка и штурмовых орудия (79 в «АГ», 79 в «ДР» и 115 в «МГ»). Конечно, командование противника имело сведения о количестве подбитых танков и о сроках и темпах их восстановления. Без таких данных было бы невозможно оценить боевые возможности частей и соединений по решению последующих задач.

Не имея полных данных о величине и структуре ремонтного фонда по этапам операции, невозможно воссоздать реальную картину боевых действий и объективно оценить результаты боя (сражения). Так, танк, эвакуированный для долгосрочного ремонта (свыше трех недель), по существу, выведен из строя до конца операции, а возможно, и всей летней кампании. И вообще, как провести грань между техникой, которая отправлена для долгосрочного ремонта в мастерские ГА. «Юг» в Харькове или Днепропетровске, и той, что отгружена в Германию на заводы-изготовители? Ведь ремонтные органы противника также испытывали недостаток запасных частей и агрегатов. Известно, что Гитлер лично занимался распределением вновь изготовленных танковых двигателей, направляя их в первую очередь для вновь формируемых соединений. В немецких документах неоднократно отмечался случаи, когда танк, числящийся в ремонте, переводился в разряд безвозвратных потерь задним числом или отправлялся на капитальный ремонт в Германию. Все это затрудняет подсчет как безвозвратных, так и общих потерь немцев в бронетехнике за отдельно взятый день.

Не случайно в отношении общего числа уничтоженных и подбитых немецких танков в