Армия прикрытия буров насчитывает, по меньшей мере, 12 000 человек и не меньше дюжины великолепных орудий. Они удерживают линию Тугелы, представляющую собой почти непрерывную линию естественных и искусственных укреплений. Их большая подвижность и тот факт, что они занимают хорду, а мы вынуждены двигаться вдоль, внешней стороны круга, позволяет им быстро концентрировать свои войска в любом месте, куда направлена наша атака, как бы мы не скрывали своих намерений. Избежать лобовой атаки таким образом невозможно. Согласно опыту, полученному на континенте, атакующая армия должна превосходить силы обороны не менее чем в три раза. Поэтому сэру Редверсу Буллеру необходимо иметь 36 000 человек. Он же имеет только 22 000. Кроме того, за первым рядом позиций, который идет вдоль края почти непрерывной линии плоских холмов, существует второй ряд, построенный позади первого на небольшом от него расстоянии. Артиллерия не может поддержать ни одну атаку на этот рубеж, потому что с равнины внизу он не виден, и нет возможности обнаружить бурские пушки, а если пушки установить у края плато, они попадут под огонь вражеских стрелков. Поэтому атакующая пехота, которой к тому же недостаточно, и которая не имеет поддержки артиллерии, попадает под огонь хладнокровных и хорошо окопавшихся стрелков, вооруженных магазинными винтовками и патронами с бездымным порохом.

Сэр Редверс Буллер должен помнить, что его армия, будучи освободительной колонной, идущей на помощь Ледисмиту, кроме того, является единственной армией, которую можно выделить для защиты Наталя. Оправдан ли в таком случае риск, на который он идет? С другой стороны, можем ли мы позволить, чтобы Ледисмит и его храбрые защитники попали в руки врага? Было бы больно видеть такое завершение всех предпринимавшихся попыток и всех принесенных жертв. Я верю и надеюсь, что мы еще раз попытаемся прорвать блокаду.

Штаб генерала Буллера, 15 февраля 1900 г.

Армия перешла из Спирменс Хилл и Спрингфилда в Чивели, генерал Литтлтон, который принял от сэра Френсиса Клери командование второй дивизией и четвертой бригадой, прошел мимо Преториус Фарм 9 и 10 февраля, сэр Чарльз Уоррен, который прикрывал отход обозов с припасами и транспорта, последовал за ним 10 и 11 февраля. Регулярная кавалерийская бригада под командованием Бёрна-Мюрдоха была оставлена с двумя батальонами удерживать мост у Спрингфилда, за которым, согласно донесениям, проявляли большую активность буры, отряды которых пересекли Тугелу.

12 февраля был дан приказ произвести рекогносцировку Гусарского холма, покрытого травой и лесом вздутия в четырех милях к востоку от Чивели, и это помогло обнаружить направление следующей атаки. Тот, кто читал описание этой войны, вероятно знаком с позицией у Коленсо, левый край которой упирается в скалистый, покрытый кустарником холм Хлангвейн, возвышающийся на британской стороне Тугелы. Если захватить этот холм и обезопасить его от перекрестного огня, тогда все траншеи форта Вайли и те, что тянутся вдоль берега реки, будут простреливаться боковым огнем, и позицию у Коленсо станет невозможно удерживать. Таким образом, Хлангвейн является ключом к позиции у Коленсо. Однако чтобы сохранить этот ключ, буры протянули дальше свой левый фланг, как при Тричардс Дрифт они растянули правый, пока он не забрался на высокий горный хребет к востоку от Хлангвейна. Длинные задержки дали противнику достаточно времени, чтобы построить укрепления: траншеи там снабжены крышей, предохраняющей от снарядов, и аккуратными амбразурами. Перед ними простирается голый склон, по сторонам поднимаются высокие холмы, с которых дальнобойные пушки могут вести перекрестный огонь.

Мы должны сделать, в любом случае, несмотря на разочарование, мы надеемся и верим, что сделаем, последнюю попытку освободить Ледисмит. В то же время мы являемся армией, которая защищает южный Наталь. Если бы мы поставили на кон все, что у нас было при Потжитере, и проиграли, наши линии коммуникации были бы перерезаны у нас за спиной, и вся армия попала бы в плен или рассеялась. Здесь у нас за спиной железная дорога. Здесь, в отличие от Потжитера, мы не «построены во фланг». Тот факт, что войска, удерживающие конечный пункт железной дороги, могут теперь быть использованы для генерального сражения, дает нам уверенность и силу.

В восемь часов — мы никогда не встаем рано в этой войне — лорд Дундональд выступил из лагеря кавалерии. Иррегулярная конница была знакома с местностью, и мы вскоре заняли Гусарский холм, выгнав оттуда небольшой вражеский патруль и ранив двух буров. В полдень прибыл сэр Редверс Буллер и тщательно осмотрел местность в телескоп. В час мы получили приказ отходить, и сложная задача отведения передовых пикетов от близкого контакта с противником выполнялась под обстрелом.

На обратном пути в лагерь в Чивели с Гусарского холма необходимо пересечь широкий склон. Мы отошли на несколько миль в правильном порядке, и последние два эскадрона двинулись по этому склону к гребню на нашей стороне. Возможно, мы не слишком быстро поджали хвост, или враг в последнее время стал более предприимчив, во всяком случае, как только мы дошли до гребня, с Гусарского холма раздался одиночный выстрел, а вслед за ним началась беспорядочная ружейная стрельба. Дистанция была около 2000 ярдов, но эскадрон в сомкнутом строю представлял собой хорошую мишень. Я ехал сзади вместе с полковником Бингом, и, обернувшись, понял, что нам повезло. Хотя пули довольно часто падали среди людей, земля в 200 ярдах позади нас была вся в фонтанчиках пыли, поскольку погода была сухая. Буры целились слишком близко.

Через минуту мы добрались до гребня и до укрытия, и как только фронт оказался свободен, четыре маленьких пулемета Кольта из батареи капитана Хилла яростно затрещали. Южноафриканская легкая конница спешилась, залегла вдоль гребня и открыла огонь из ружей. Конная пехота Торникрофта расположилась на левом фланге, а полк майора Гоу и Королевские Валлийские фузилеры, которые почти уже добрались до укрытия, развернулись по собственной инициативе и поспешили на звуки выстрелов.

Получилась странная маленькая стычка. Не менее 400 человек с каждой стороны стреляли так быстро, как это позволяют современные ружья. Между нами простирался ровный зеленый склон. За ним поднимались острые контуры Гусарского холма, два или три куста и несколько деревьев. Там были буры. Но невооруженным глазом их совсем не было видно, и не было дыма, который выдавал бы их позиции. Их можно было рассмотреть в телескоп — длинный ряд голов, торчащих из травы. Мы прятались таким же образом. И все же их пули — во всяком случае, их часть — находили нас, и я очень надеюсь, что некоторые наши пули нашли их.

Однажды, когда я проходил вдоль