сейчас, но и его. Вместе они взлетали ракетоносителями, первой и второй ступенями, в заоблачные выси!

И да, вполне реально. Не звездёшь! Грохнуть самого главного Тёмного? Самого мощного! Ах, какая манящая цель для самонаводящейся торпеды. Главная миссия. Ах, какая цель! Темнее тёмного.

Обладать ею. Всегда. В единоличное пользование. Навсегда. Её! Идеальную, соблазнительную, томную, нежную, сладкую, неутомимую, кончающую, как станковый пулемёт – часто, ярко, потрясающе. Даже сейчас, опустошенный, а всё одно, от этой мысли, аж капает с краника.

Стать высшим советником? Как сладко для ЧСВ. Что мне поставить этот долбаный Совет на четыре кости? Прижать к ногтю? Несогласных в распыл. Из соображений революционной целесообразности. Запросто! Обрести абсолютную власть?

Уж я-то развернусь. Я-то точно знаю, как надо. Уникальный шанс! Стать Сталиным! Развернуть новый порядок в правильную сторону, в нужную. Против врага. Обратить оружие противника против него самого. Использовать мощности нового порядка, его более прогрессивного общественного устройства во благо этого несчастного Мира, во благо страждущих людей.

– Не интересует! – буркнул я, вылетая за дверь.

* * *

– Как? – спрашиваю, смахивая пот со лба.

– Не видать! – весело отзывается Кочарыш.

Его изрядно веселит то, что я, такой великий и ужасный, как Гудвин, прячусь от потрахушек. Дурень! Не от этого я бегу. Но даже объясни я ему – не поймёт, не поверит. Посчитает оправданиями.

Что ещё раз говорит, что как маг я – пустое место. Нелепость. Тут Ясам прав на триста процентов. Подконтрольная марионетка из Кочарыша никакая. А ведь он марионетка. Что это за кукла, что надсмехается над собственным манипулятором? Этак они об меня ноги начнут вытирать и сморкаться в мои косы.

Ну, вот! Сам себя развеселил! Зримо представив этот процесс – Вещей, унижающих меня. Смешно!

Так вот, на знамённую группу моих прапорщиков возложена новая, сверхважная задача – контрразведка и дозор. При приближении ко мне в пределы видимости прислужников Змеи упреждать меня. Чтобы я успел накрыться скрытами и исчезнуть. Сбежать. Потому как я вовсе не уверен, что Змея меня не почует и сквозь маскировку. С неё станется!

А работа меж тем кипит.

Естественно, что в ту ночь, после моего бегства из спальни Змеи мне было не до сна. А так как я был в особом состоянии сознания, то меня пёрло буквально во все стороны! На краткий миг у меня включился «режим бога». Столько новых идей пришло в мою многострадальную голову! Столько неразрешимых проблем, безнадёжно взаимноувязавшихся, запутавшихся в глухой клубок противоречий, оказались до смешного легкоразрешимыми. Почему-то я увидел простые и изящные выходы и безвыходных тупиков.

Зачем увязывать проволоку, зачем рисковать исполнением столь ответственной работы неквалифицированным персоналом, когда можно использовать сварку? Нет сварки? Неразрешимая проблема? А я? На мгновение раскалить концы контактируемых поверхностей и вдавить их друг в друга даром. Как два пальца об асфальт! Вообще не сложно в исполнении. А сварка получается диффузорная, когда материалы взаимопроникают друг в друга, сцепляясь так, будто так «и було усегда»!

Тем более на кой, спрашивается, баян связывать балки на мосту меж собой верёвкой? Если уже есть сварка!

Я тут всю голову сломал, как отливать арки в размер? Да чтобы крепкие получались, не крошились и не лопались? Сделать многоразовую заливочную форму? Из чего? Из бетона? А как изделие из неё извлекать? Переворачиванием? А чем эту неподъёмность, собственно, поднимать и опрокидывать? А раскорячиться? Если арка залипнет в форму? Бетон же не эластичный, выкрашивается, в образовавшиеся со временем каверны прольётся жидкий раствор, расклинивая арку в форме. Из металла заливочную форму делать? Не смешно. И гидравлика тут даже не фантастика, не магия. Даже не мечта.

А тут, когда голова блаженно пуста, вспомнил, как сами же надстраивали опалубку на опорах, заливая опорные пятки. И что нам мешает повторить? Что мешает, кроме узости мышления? То-то, тля!

Тупой! Ну, какой же я тупой! Как я сразу не догадался?!

Да и сам подход к заготовке смесей, к замешиванию бетона надо менять! Вот так, так и… так! Так же будет много проще и быстрее!

Ну, куда мои глаза глядели?! В звезду? То-то и оно, что давно надо было в звезду окунуться. Как говорится, за неимением самок Самого, надо было бы возлюбить и ближних своих.

Кстати, раз уж вспомнил про них, про это, то и эти естественные потребности моих же подопечных надо как-то организовать, систематизировать и упорядочить. Строим же мы туалеты, типа сортир. Для гигиены. А тут на самотёк? А дармовая сила утекает. Они же как кошки, где поймали, там и дерут. Тем более, что «кошкин дом» сгорел. Тут или завязывай узлом естественные потребности сотням страждущих, либо строй специализированное здание. На сотню «рабочих мест». На вырост, так сказать. Силы магической много не бывает. Или сразу на две сотни? Гля! Это какого линейного размера будет сооружение? Ага! Этот бордель? С офисный центр? Если каждой жрице любви надо по отдельному «кабинету»? Не будут же они вповалку? То-то же! А может им вон ту башню в пользование выделить? Всё одно же пустует. Пусть так и будет Кошкиной Башней.

Тилли-бом, тилли-бом, мы откроем кошкин дом!

Стоит он столбом, бегут шлюшки в кошкин дом!

И будет там вестись круглосуточная вахта бдительности. Ха! ТЭЦ! Теплоэнергоцентраль. По генерации энергии трением.

Давай, давай, Дуся! Ты, Дуся, агрегат!

Давай, давай, Дуся! На сто киловатт!

Ну, хватит о низком. О высоком нужно. Про мост.

Сварщик у нас работа уникальная. Не только высотный сварщик, а вообще. Пока в единственном лице. Надо ли говорить, в каком?

В усталом и озлобленном, в каком же ещё! А озлобленном, потому как некоторые тут не оставляют упорных попыток уникального специалиста поэксплуатировать не по специальности и не по назначению. Не имея ни письменного приказа, ни согласия выборного профсоюзного органа на подобное непрофильное использование уникального специалиста.

Но выглядело это потрясающе! Тонкая изящная фигурка, чуть поджав одну ногу и раскинув руки, соблазнительно выгнувшись, летела прямо по воздуху без какого-либо летающего устройства, с того берега прямо сюда, на паутину свариваемых арматурных конструкций. Подол её платья, как у Мерлин, что не Мендсен, а та, что доктрина Монро, и её шикарная грива иссиня-чёрных волос плавали в воздухе сами по себе, как будто воздух был водой. Оголяя на долю мгновения девичьи колени и умопомрачительный изгиб бёдер.

Выглядело это великолепно. Волшебно. Поразительно. Настолько сногсшибающе, что я не только зазевался и чуть не попался в её цепкие и влажные объятия, но и