Лицо Командующего помрачнело. Он вдруг постарел и осунулся.

– Рассказывай.

– Мы поубивали мертвяков, Саган-лорд, и взяли челнок. Но... – в голосе Спарафучиле появился благоговейный страх, – когда мы подошли к челноку, его не было!

– Не было? Чего не было?

– Просто не было, Саган-лорд.

– Ничего подобного я еще не видел! – послышался другой голос, в котором звучало потрясение.

Дайен узнал этот голос.

– Таск! – восторженно закричал он, перестав чувствовать себя одиноким. – Таск, ты в порядке? А Нола, она как...

– Да-да, у нас все отлично, малыш. Ты что, при Командующем?

В голосе Таска особой радости не было.

– Мендахарин Туска, что происходит? – резко спросил Саган, остановив взглядом Дайена, собиравшегося сказагь Таску еще что-то.

– Ни черта не понимаю, ваша светлость, – ответил Таск. – Этот здоровенный челнок только что был здесь, и как только я к нему прикасаюсь – бац! Он исчез!

– Взрывчатка, – мрачно вставил Икс-Джей.

– Икс-Джей? Это ты? – заорал Таск. – Черт возьми. Послушайте, милорд, я не пил! Клянусь... клянусь могилой отца, что этот чертов челнок только что был здесь, а потом вдруг исчез...

– Успокойся, Туска. Я тебе верю.

– Неужто? – недоверчиво поинтересовался Таск. – Это хорошо, милорд, а то я сам себе не верю..

– Ты видел то, что он хотел, Туска. Он создал иллюзию у тебя в мозгу, – объяснил Командующий.

– Он... ах да, вы про Абдиэля. Ну да. Пожалуй, в это я могу поверить.

– Больше вы там уже ничего не сделаете. Туска, вам есть на чем добраться до базы?

– М-м-м, если вам все равно, милорд, я бы не...

– Возвращайся, Таск, – твердо вмешался Дайен, глядя на Сагана. – С этого момента ты подчиняешься мне. Я – твой король.

– Дьявол, опять за свое! – послышалось на заднем плане бормотание Таска.

Дайен заметил сумрачную улыбку Сагана, почувствовал, как краснеет.

– Какие будут распоряжения, Саган-лорд? – подключился Спарафучиле.

– Я дам тебе знать, – коротко ответил Командующий.

– Понял, Саган-лорд.

Связь отключилась.

– Абдиэль сбежал, – сказала Мейгри.

– Да, – подтвердил Саган, и они замолчали. Но Дайен почти слышал беззвучный разговор, заполнивший пустоту.

Командующий поднял шлем.

– Никому из нас не пришлось скучать этой ночью. Я возвращаюсь на свой челнок. С вашего разрешения, естественно, Ваше величество.

Если бы сарказм мог ранить, Дайен истекал бы кровью до конца дней своих. Он сообразил, что хоть Саган и заявил о лояльности, но сделал это по принуждению. «Чтоб ему пусто было, что ж мне еще такое сделать, чтобы он меня зауважал?»

– Ночь еще не закончилась, Командующий, – сказал он.

– Не закончилась, сир.

– Еще многое надо сделать.

– Тогда я начну это делать, с позволения Вашего величества.

«Ты начнешь делать. А я... я...»

– Вы ранены, мой сеньор, – тихо сказала Мейгри, посмотрев на него. – Вам надо полежать, отдохнуть. Я вызову врача...

– Нет, я сам о себе позабочусь. Рана не... очень глубокая.

Дайен так и остался стоять, стиснув зубы. Он не смотрел ни на Сагана, ни на Мейгри. Он не сводил глаз с хрустальной бомбы.

– Можете идти, Командующий. Продолжайте исполнять свои обязанности.

«В чем бы они ни состояли, – мысленно добавил он. – Вы их знаете, а я – нет. Разве я не король?» Хрусталь расплывался перед его глазами. Пальцы вцепились в холодный металл.

– Благодарю, сир. Миледи, мне надо с вами поговорить.

Разговор был более содержательным, чем это выглядело внешне. Дайен подозрительно посмотрел вниз и увидел, как темные глаза Сагана отражаются в серых глазах Мейгри, как от тени в его глазах темнеют ее.

Саган кивнул, повернулся и стал выбираться по трапу из кабины. Наверху он столкнулся с Дайеном. Рослый, мускулистый Командующий навис над юношей. Золотая броня пламенела при свете аварийных ламп.

– Поспите, Ваше величество, – сказал Саган. – И пусть осмотрят вашу рану. Вам многое надо будет сделать... утром.

Дайен не ответил. Саган помрачнел.

– Вам следует быть поосторожнее с вашим приобретением, Ваше величество. Теперь эта вещь у вас. А мы посмотрим, что вы с ней будете делать.

Он низко поклонился. Дайен не разглядел, насмешливым или почтительным был этот поклон. Он и не смотрел. Дождавшись, когда Саган спустится из космоплана и стихнут его тяжелые шаги, юноша скользнул вниз и встал рядом с Мейгри.

Она сидела спиной к нему, обводя пальцами запятнанную кровью звезду, взрыватель бомбы, свертывающей пространство.

– Не уходите с ним, миледи, – сказал Дайен, положив руку на спинку ее кресла.

Мейгри покачала головой, ничего не ответив.

– Останьтесь здесь, со мной, – настаивал Дайен. – Мы улетим на «Непокорный». Теперь Сагану придется отпустить Джона Дикстера...

Мейгри содрогнулась. Прядь светлых волос из косы упала на щеку со шрамом.

– Командующий прав, Мейгри, – произнес Дайен, обходя вокруг, чтобы увидеть ее лицо, но волосы закрывали его. – Мне нужен советчик. Я не знаю, что надо делать королям.

– А кто из людей знает? – спросила она.

Звездный камень утратил свет: он был черным и пустым, как пространство между галактиками. Она со вздохом поднялась. Красный аварийный свет отражался в ее серебристой броне, словно она шла по крови.

– Вот она, Ваше величество, – сказала она, указывая на бомбу. – Ваша власть.

Дайен смотрел на бомбу, недоверчиво нахмурившись.

– Саган и правду ушел и оставил ее мне. Я ему не верю. Он попытается ее вернуть! Мейгри, вы должны со мной остаться...

– Вы можете ему верить, мой сеньор, – перебила она. – Он поклялся Богом.

– Фокусник, который верит в свои фокусы! – усмехнулся Дайен.

Мейгри печально улыбнулась.

– Все мы должны во что-то верить.

– Неужели? Тогда скажите мне, миледи. Помните тот обряд, которому вы с Саганом меня подвергли? Он был настоящий? Или просто фокус?

– Если вы можете задать такой вопрос, мой сеньор, вы не готовы понять ответ.

Она взяла свой серебряный шлем с плюмажем из белых перьев.

– С вашего позволения, Ваше величество...

– Загадки! Игры! Испытания! – воскликнул Дайен, преградив ей дорогу. – Вот что это такое, верно? Еще одно испытание! Вы хотели увидеть, стану ли я рисковать жизнью, чтобы добиться своей цели, исполнения желаний, власти... той самой, любовь к которой вы назвали ложкой дегтя у нас в крови. Да! Я смог бы отдать жизнь за все это! Значит ли это, что я выдержал испытание?