Инспектор записал адрес.

– И вы ждете, что я поверю в эту историю?

Люси мягко сказала:

– Нет, вероятно, пока не поговорите с мисс Марпл и не получите от нее подтверждение.

– Конечно, я с ней поговорю. Должно быть, она чокнутая.

Люси не стала возражать, что подтверждение правоты не является доказательством слабости умственных способностей. Вместо этого она спросила:

– Что вы собираетесь рассказать мисс Крэкенторп? Обо мне то есть.

– Почему вы спрашиваете?

– Ну, что касается мисс Марпл, я выполнила свою работу – нашла труп, который она хотела найти. Но я все еще работаю по найму у мисс Крэкенторп, а в доме два голодных мальчика и, вероятно, вскоре приедут и другие члены семьи, после всех этих неприятностей. Ей нужна помощь по дому. Если вы пойдете и скажете ей, что я нанялась к ней только для того, чтобы искать трупы, она, вероятно, меня уволит. В противном случае я смогу продолжить свою работу и быть полезной.

Инспектор пристально посмотрел на нее.

– Пока я никому ничего не собираюсь говорить, – ответил он. – Я еще не проверил ваше утверждение. Почем я знаю, может быть, вы все это выдумали…

Люси встала.

– Спасибо. Тогда я вернусь на кухню и продолжу заниматься своими делами.

– Нам лучше подключить к этому расследованию Скотленд-Ярд, как вы считаете, Бэкон?

Главный констебль[17]вопросительно посмотрел на инспектора Бэкона. Инспектор был большим, крепким мужчиной, и выражение его лица говорило о полном отвращении к человечеству.

– Эта женщина – не местная, сэр, – произнес он.

– Есть основание полагать, судя по ее белью, что она – иностранка. Конечно, – поспешно прибавил инспектор Бэкон, – я пока не собираюсь это оглашать. Мы будем держать это в тайне до окончания дознания.

Главный констебль кивнул.

– Дознание будет чисто формальным, полагаю?

– Да, сэр. Я уже поговорил с коронером.

– И оно назначено – когда?

– Завтра. Как я понимаю, остальные члены семьи Крэкенторп приедут на него сюда. Существует возможность, что один из них сможет ее опознать. Они все будут здесь… – Он сверился со списком, который держал в руке. – Гарольд Крэкенторп, он какая-то шишка в Сити, очень важная фигура, как я понимаю. Альфред – не знаю точно, чем он занимается. Седрик – это тот, кто живет за границей. Рисует! – Инспектор произнес это слово со всей зловещей многозначительностью.

Главный констебль улыбнулся в усы.

– Но ведь нет оснований считать, что семья Крэкенторп имеет какое-то отношение к этому преступлению? – спросил он.

– Никаких оснований, кроме того факта, что тело найдено на их территории, – ответил Бэкон. – И, разумеется, есть вероятность, что этот художник из их семьи сможет опознать ее. Меня только убивает этот необыкновенный вздор насчет поезда.

– Ах, да. Вы ведь сходили к этой старой леди, к этой… э… – он заглянул в лежащие на столе бумаги, – мисс Марпл?

– Да, сэр. И она совершенно уверена во всем этом. Чокнутая она или нет, не знаю, но она упорствует в своей истории – насчет того, что видела ее подруга, и всего остального. По-моему, смею сказать, это просто фантазия, из тех, что выдумывают старые дамы – например, что видели летающие тарелки в глубине сада или русских агентов в общественной библиотеке… Но совершенно ясно, что мисс Марпл действительно наняла эту молодую женщину, помощницу леди по хозяйству, и велела ей искать труп, что та и сделала.

– Да, и нашла труп, – заметил главный констебль. – Очень необычная история. Марпл, мисс Джейн Марпл… это имя мне почему-то знакомо… Во всяком случае, я собираюсь обратиться в Скотленд-Ярд. Думаю, вы правы насчет того, что это дело не для местной полиции, хотя мы не станем пока разглашать этот факт. Пока мы сообщим прессе как можно меньше сведений.

Дознание было делом чисто формальным. Никто не опознал мертвую женщину. Люси вызвали для дачи показаний по поводу находки тела, и огласили медицинское заключение о причине смерти: удушение. После этого заседание было закрыто.

Был холодный ветреный день, когда семья Крэкенторп вышла из зала, где проводилось дознание. Их было всего пятеро: Эмма, Седрик, Гарольд, Альфред и Брайан Истли, муж покойной дочери Эдит. Присутствовал также мистер Уимборн, старший партнер адвокатской фирмы, которая вела юридические дела Крэкенторпов. Он специально приехал из Лондона на дознание, что создало ему большие неудобства. Все они постояли минутку на тротуаре, дрожа от холода. Собралась довольно большая толпа; пикантные подробности дела «Труп в саркофаге» широко освещались как в Лондоне, так и в местной прессе.

Разнесся шепот:

– Это они…

Эмма резко сказала:

– Уедем отсюда.

Большой, взятый напрокат «Даймлер» подъехал к бровке. Эмма села в него и поманила Люси. Мистер Уимборн, Седрик и Гарольд последовали за ними.

– Я повезу Альфреда в своем микроавтобусе, – сказал Брайан Истли.

Шофер закрыл дверцу, и «Даймлер» приготовился отъехать.

– Ох, стойте! – воскликнула Эмма. – Там мальчики!

Последних, несмотря на их возмущенные протесты, оставили в Ратерфорд-холле, но сейчас они явились, улыбаясь до ушей.

– Мы приехали на своих велосипедах, – объяснил Стоддарт-Уэст. – Полицейский был очень любезен и впустил нас в заднюю часть зала. Надеюсь, вы не возражаете, мисс Крэкенторп, – прибавил он вежливо.

– Она не возражает, – ответил вместо сестры Седрик. – Молодыми бывают только раз. Это ваше первое дознание, полагаю?

– Оно нас очень разочаровало, – сказал Александр. – Все так быстро закончилось…

– Мы не можем стоять здесь и болтать, – с раздражением произнес Гарольд. – Тут столько народу… И все эти люди с камерами…

По его знаку шофер отъехал от тротуара. Мальчики весело замахали руками.

– Все так быстро закончилось… – сказал Седрик. – Вот что они думают, эти невинные юноши! Все только начинается.

– Все это весьма прискорбно. Весьма прискорбно, – сказал Гарольд. – Я так считаю.

Он посмотрел на мистера Уимборна, который поджал тонкие губы, с отвращением покачал головой и назидательно произнес:

– Надеюсь, это дело получит вскоре удовлетворительное объяснение. Полицейские работают очень эффективно. Тем не менее вся эта история, как говорит Гарольд, и в самом деле весьма прискорбна.