Я оседлал её. Второй раз за день. Прямо на кухне.

Лиза не сопротивлялась. Мы перевернули стол, напугали соседей внизу. Наверное, я ошибся тогда, решив, что она изменилась в постели. Или всё произошло внезапно?.. Здесь, прямо сейчас…

После секса она сказала:

– Ты напоминаешь нашего кота. Он просит поесть каждый день. И ни раз, и ни два раза за сутки, а постоянно. Если не исполнить его желание – поцарапать может. А то и укусить. Скотина требует своё!

Но мне уже было всё равно. Я получил то, чего хотел.

Утро началось обыденно, как вчера или позавчера. (По семейным обстоятельствам несколько дней назад я взял отпуск без содержания. На работе вошли в моё положение. Отпустили.) В жизни людей мало чего меняется, даже когда всё рушится. Привычки и предпочтения – они не исчезают.

Мы с Лизой проснулись в одной постели. Я стал её ласкать. Возбудился сам. У неё всегда был один темп: быстрее, глубже, нежнее.

В обед отправили очередные посылки. А после Лиза ушла. Прогуляться по городу. Сказала, что хочет побыть одна.

Я вернулся домой. Включил телевизор. Но вскоре выключил – это пустое занятие, смотреть в экран. Вышел на балкон, покурил.

Лиза домой не пришла ни через час, ни через два. Я позвонил ей – не ответила.

Тогда я купил бутылку водки и сам выпил в гордом одиночестве.

Пьяный, я подумал, свободный человек, долго остающийся свободным человеком, независимым ни от кого, обязательно встретит своё одиночество. Оно его и убьёт!

Я взял водки ещё.

Лиза пришла далеко за полночь. Она меня разбудила. Разделась, легла рядом. Сказала:

– На меня не дыши…

Я отвернулся.

У каждого из нас своя личная жизнь: своё авторское кино, своя порнография семейной жизни; своё веселье. И по-своему скучно.

Этой ночью я её не тронул: алкоголь сделал меня импотентом.

А утром следующего дня уже вышел на работу.

Рабочий день продавца-консультанта в магазине бытовой техники и электроники начинался в девять утра. Как и у техника-выдачи. А заканчивался в десять часов вечера, на час позже, если не было «ночной разгрузки» фуры (кстати, за это никогда не доплачивали). Двенадцать часов на ногах, если откинуть перерыв, да и то: на «перекус» отводилось не больше получасу. Два дня выходных подряд были не каждую неделю.

Я приходил домой – и падал на диван в прямом смысле этого слова! Поднимал ноги вверх, чтобы снять тяжесть. Если горели пятки, а такое случалось, я подставлял то одну ногу, то другую под струю холодной воды. Лиза смотрела на меня как на ненормального. Откуда ей было знать, что это такое. В библиотеке, где она работала, отсиживали зад. Свои нюансы: геморрой, понятно. А я готов был бегать, чтобы не застаивалась кровь в ногах. И не дай бог – в жопе.

И я бегал, суетился. Нет людей – мог вытирать пыль на товаре, лишь бы не стоять на одном месте. Начальству это нравилось. Но никто из них не понимал, «шевелюсь» я по другой причине, а не из-за своего трудолюбия.

Часто наказывали. Без причины. Например: сел, увидели – штраф! Ноги-то не казённые! Засмотрелся на экран телевизора – штраф! Собрались три продавца-консультанта вместе – штраф!

Однажды Владимиру Евгеньевичу я сказал, в таблице штрафов нет графы, чтобы меня наказывали за то, что ко мне подошли два сослуживца по работе, и мы перебросились парой фраз. По работе, замечу!

– Не забывай, я могу оштрафовать за пререкания, – ответил он. – Две тысячи рублей! Помни об этом!

О боже! Я заткнулся. Неприятие чего-либо – есть неподготовленность. Я негодовал! И понимал, что это замкнутый круг, можно остаться ни с чем, пустым. Бабло, делай бабло! Чем больше, тем лучше. Потому что часть заработанного бабла у тебя могут отнять в любой момент!

Но это всё было цветочками, Гофманскими маками. Самым сложным представлялся план; зарплата продавца-консультанта – она складывалась из нескольких планов. Официального оклада не существовало. То есть – он был, минимальная заработная плата, но его необходимо было наработать. А не так, как я думал: «официалка» плюс премия. Нет, нет и нет…

Стало быть, первый план: общий оборот. Здесь всё зависело от покупателей, чем больше их – тем лучше. Второй: сопутствующий товар. Он в магазине стоил дороже, чем, например, в гипермаркете на соседней улице. Этот товар следовало постоянно предлагать покупателю, если он уже что-то выбрал и собирался оплатить покупку. Пусть здесь не всё гладко выглядело из-за завышенной цены, но, худо-бедно, можно было продать несчастный флакон моющего средства для холодильника, к примеру. Третий план: дополнительная гарантия (ДСО – дополнительное сервисное обслуживание) – продажа воздуха, можно сказать. Если его не выполняешь – получаешь «неофициальный штраф», тебе не доплачивают определённый процент к премии. Общая сумма зарплаты не просто уменьшалась, а падала в разы!.. И попробуй, скажи покупателю, чтобы увеличить вероятность продажи ДСО: «Если Вы не воспользуетесь дополнительной гарантией, то есть товар не попадёт в ремонт, то по окончании общего срока гарантии Вам даётся возможность воспользоваться законом „по защите прав потребителя“ и возвратить потраченную сумму наличными деньгами либо на эту сумму выбрать какой-нибудь другой товар». Услышь подобное Фастфуд, Александра Александровна или Владимир Евгеньевич – в лучшем случае выписали бы штраф. Либо обеспечили увольнение «по собственному желанию».

Так вот, здесь приходилось лезть вон из кожи! Покупатели очень часто и слышать не хотели про дополнительную гарантию. Но и в этом нелёгком деле имелись свои уловки и хитрости. Если товар приобретался в кредит, то подразумевалось, не сумел «впихнуть» дополнительную гарантию, – ты лох! Плохой продавец!

За наличку дополнительную гарантию покупали не часто – всё зависело от темперамента и настойчивости. Но иногда покупатель сам спрашивал об этой услуге.

Высшим мастерством считалось продать дополнительную гарантию за нал для какой-нибудь сковородки, где, понятное дело, не могло быть и речи о дополнительной гарантии.

Подобную продажу я считал мошенничеством. Да, клиент всегда прав, клиент всегда лох, верно. Но ты сам становишься клиентом в каком-нибудь магазине каждый день. И не факт, что тебя там не выставят таким же лохом. Глаз за глаз, зуб за зуб.

Я этим не занимался.

Стало быть, обо всех хитростях рассказал Александр. Он был старшим в отделе и стал моим напарником. С ним-то я и сдружился с первых дней. Всё это произошло быстро, на взаимных симпатиях. Третьим продавцом-консультантом работала Алёна, блондинка лет двадцати, которая относилась к девушкам – если не расскажет пошлый анекдот, то с удовольствием послушает.

– Наша девушка, – сказал Александр, когда познакомил с ней поближе. – Можешь ей доверять, Виталий Иванович, как мне.