Ардуций посмотрел на Миррон: вид у нее был такой, словно она только что пробудилась от ночного кошмара.

— Ты не нашла Кессиана?

На ответ у Миррон не хватило сил: она разрыдалась и, обмякнув, упала в его объятия.

— Найти-то мы его нашли, — ответил за нее Джеред. — И этого ублюдка Гориана тоже. Только вот ничего не смогли сделать, чтобы остановить его.

— Остановить что? — спросил Оссакер. — Это что, правда? Я имею в виду насчет ходячих мертвецов.

— Он создает там из них целые армии, — ответил Джеред, поежившись от воспоминаний. — У него проявилась способность управлять этими силами с огромного расстояния. Гестерн уже потерян, а если окетаны не остановят их на море, они приплывут сюда, и Эсторр подвергнется той же участи. И весь континент, если он того пожелает. Боже Всеобъемлющий, а ведь мы даже не знаем, где он находится!

— У нас тут возникли кое-какие соображения насчет того, как его найти и уничтожить, — промолвил Ардуций. — Фелис может этому не верить, но выбора нет. Да, кстати, этот взрывчатый порошок из Сиррана — мощная штука.

— В самом деле? — оживился Джеред. — Будь у нас возможность взрывать их на расстоянии, это было бы могучим оружием.

— Орин Д'Алинниус усовершенствовал способ подрыва и уже начал производство взрывчатых снарядов, — пояснил Ардуций. — А мы…

Но Джеред, не дослушав, вскочил из помещения, крича на бегу своим людям, чтобы они охраняли Восходящих.

— Что это с ним? — удивился Ардуций.

— Надеюсь, это не то, о чем я думаю, — тихо отозвался Оссакер.

* * *

На сей раз она, по крайней мере, не оставила его в живых. Его страдания завершились. Это в каком-то смысле утешало. Некоторое время Джеред стоял на пороге мастерской, не решаясь войти. Его наполняла холодная ярость, ибо это было даже хуже, чем в Академии. Случившееся там можно, на худой конец, если не принять, то понять — религиозный фанатизм во плоти.

Здесь же имела место ничем не оправданная, злобная, растянувшаяся на десятилетие мстительность. Поражающая своей бессмысленной жестокостью. Орин Д'Алинниус, блистательный ученый, величайший ум Конкорда, висел, растянутый между двумя потолочными балками посреди собственного кабинета со следами страшного избиения и пыток на теле. Лицо его превратилось в сплошное красное месиво, нижнюю челюсть сломали, чтобы каждый крик боли доставлял ему дополнительные страдания, его жгли огнем и частично выпотрошили: кишки из раны в животе свисали до полу, на котором растеклась лужа засыхающей крови.

Лицо Орина обмякло, расслабленные веки опустились. Джеред мог лишь удивляться, почему Коройен не пошла до конца и не обратила ученого в пепел. Ведь, несмотря ни на что, его цикл возобновится. А вот цикл канцлера, если в мире есть хоть какая-то справедливость, не должен продолжиться.

Картина произошедшего и стоявший в помещении запах заставили Джереда тяжело сглотнуть. Он прошел в центр комнаты, обнажил гладиус и перерезал одну веревку. Тело резко качнулось, мазнув по полу внутренностями, и повисло на оставшейся веревке, медленно вращаясь.

— Прости, Орин, — прошептала Джеред. — Меня не было здесь, чтобы тебя спасти.

Казначей перерезал вторую веревку и придержал ее, чтобы падение Орина было мягким. Потом бережно опустил его голову на окровавленные каменные плиты. Звук открывшейся двери заставил Джереда обернуться.

— Марк! — воскликнул он. — Боже Всеобъемлющий, рад видеть, что хоть тебя это не коснулось. Но что ты вообще делаешь в Эсторре? Я думал, ты в Сирране.

Гестерис прошел в комнату, и его единственный глаз гневно сверкнул при виде изувеченного тела ученого.

— Роберто послал меня домой с кое-какими сведениями, — ответил он, неопределенно махнув рукой. — Я встречался с Элиз Кастенас, большую часть ночи мы с ней обсуждали ситуацию, а как только получил известие о каких-то беспорядках во дворце, сразу поспешил сюда. Кто?..

Впрочем, ответа не требовалось. Гестерис прошелся по лабораториям, мастерским и подсобкам, заглядывая во все двери. Горны продолжали гореть, но никакого другого звука или движения не было. Вернулся он с бледным, посеревшим лицом.

— Она убила их всех.

— Они занимались порошком, — промолвил Джеред, поднимаясь. Чтобы подойти к Гестерису, ему пришлось перешагнуть через кишки. — Взрывчатым порошком. Он позарез нам необходим.

— Знаю, — кивнул Гестерис. — Это я доставил им из Сиррана исходный материал. Ученые считали, что он нам очень пригодится. Весь, сколько его можно будет изготовить. Они работали день и ночь. Может быть, нам удастся отыскать пару сотрудников Орина, которых в тот момент не было в мастерских, но, как я понимаю, метод еще находился в стадии опробования. И никаких записей не велось.

Джеред прижал ладонь к губам.

— Она, возможно, убила нас всех.

— Что ты имеешь в виду, Пол?

Несколько мгновений Джеред молчал, одолеваемый внезапно нахлынувшими образами. Вот он проделывает с Коройен то же самое, что она сделала с несчастным Орином. Вот мертвые легионы маршируют сквозь Врата Победы. Вот Гориан восседает на троне. Он почувствовал руку на своем запястье и вернулся к действительности.

— Ты был там, Пол. Что ты видел?

— Все, о чем говорят, правда. Гориан, мертвые, цардиты — все. Обними меня Бог, Марк, но я убедился в этом лично, видел собственными глазами. — Джеред поежился. — Гориан поднимает всех погибших и снова посылает в бой. У них нет ни своей воли, ни страха. Они не чувствуют боли. Нам против них не устоять. Гестерн уже потерян, там не осталось ни одного сигнального огня. Мертвые направляются сюда, а здесь никто об этом не знает.

— Пойдем, — сказал Гестерис. — Предоставим это место заботам санитаров. Элиз прибыла со мной. Она в Академии.

Джеред кивнул, и двое мужчин, покинув мастерские, двинулись по направлению к Академии. На казначея напало оцепенение. Ярость схлынула, сменившись другим, незнакомым состоянием путаницы в мыслях, лишь усугублявшейся словами Гестериса.

— Понимаю, что это для тебя за потрясение… все, что ты видел… Одно дело просто встретиться с чем-то подобным лицом к лицу, хотя одно это уже нелегкое испытание, но еще хуже, когда невозможно отделаться от воспоминаний… А много их идет через Гестерн?

Джеред натянуто ухмыльнулся.

— Это как раз и есть проблема. Я не знаю. В Карке мы видели тысячи. Но кто знает, сколько их по пути к западному побережью Гестерна вывело из строя разложение и сколько народу присоединилось к ним? Для пополнения своей армии Гориан использует не только клинки, но и чуму. А позади них движутся цардиты. Если они доберутся до нашего восточного побережья, я не уверен, что нам удастся их остановить.

Во дворце теперь царила тишина. У каждой двери была выставлена стража, караульные патрулировали стены и дворы. Снаружи доносились тревожные звуки, брожение в городе не прекращалось. В ночи полыхали огни, но здесь тишину нарушали лишь приглушенные голоса да шаги солдат и лекарей, делавших все возможное, чтобы помочь раненым, и собиравших убитых для достойного погребения.