— Вот оно, — сказала себе Бобби. Она метнулась в сторону одновременно с броском. Камень прошел в каком-то сантиметре от нее. Бобби упала и перекатилась, мгновенно открыв огонь. На этот раз она стреляла несколько секунд, послав во врага сотни пуль.

— Все, что можешь ты, я могу лучше! — пела она себе под нос. — Я все могу лучше, чем ты!

Пули пробили в теле монстра огромную пылающую прореху и едва не оторвали ему левую руку. Тварь развернулась вокруг оси и рухнула. Бобби вскочила, приготовившись бежать, если монстр поднимется, но тот, вместо того чтобы встать, перевернулся на спину и встряхнулся. Голова его разбухала, голубые глаза горели все ярче. Бобби видела движение под черной хитиновой шкурой.

— Грохни, тварь! — заорала она, ожидая взрыва бомбы.

Но монстр вдруг вскочил, вырвал шмат собственного брюха и швырнул в нее. Пока Бобби соображала, что это значит, бомба упала в нескольких метрах от нее. Взрыв смел десантницу и покатил по поверхности Ио, скафандр предостерегающе завопил. Когда она наконец остановилась, дисплей контроля предстал рождественской гирляндой красных и зеленых лампочек. Бобби хотела пошевелить конечностями, но они были тяжелее камня. Отказал мониторинг движений, который передавал напряжение мышц на сервомоторы скафандра. Система пошла на перезагрузку, и одновременно скафандр пытался переформатироваться и запустить программу на других локациях. Перед глазами вспыхивала и гасла янтарная надпись: «Пожалуйста, ждите».

Бобби все еще не могла повернуть головы, так что склонившийся над ней монстр застал ее врасплох. Она подавила крик. Могла бы не беспокоиться — сернистая атмосфера Ио была слишком разреженной, чтобы передать звук. Монстр все равно бы ее не услышал. И все же, хотя «новая» Бобби примирилась с мыслью погибнуть в бою, в ней еще оставалось достаточно от прежней, которая не позволяла себе визжать, как девчонка.

Монстр склонился, рассматривая ее; его огромные, до странности детские глаза ярко светились. Пули основательно покорежили тело, но он словно не замечал ран. Потыкал в нагрудник длинным пальцем и вдруг, содрогнувшись, залил Бобби густой бурой струей.

— Какая мерзость! — вскрикнула Бобби. Не будь скафандр абсолютно герметичным, ей бы уже было не до протомолекулы, и все же — как теперь отмывать эту дрянь?

Монстр склонил голову к плечу, с любопытством разглядывая ее скафандр. Снова потыкал пальцем, сгибая его так, словно хотел проковырять дырочку. Бобби помнила, как такие же пальцы взломали девятитонную боевую машину. Если бы он задумал пробить броню, уже пробил бы. Но монстр почему-то не спешил ее прикончить. На глазах у Бобби из середины его торса протянулась длинная гибкая трубка и принялась вместо пальца ощупывать ее скафандр. Из этого нового отростка бурая жижа лилась непрерывной струей. Сигнал готовности оружия переключился с красного на зеленый. Бобби, испытывая, крутанула магазин — работает! Конечно, скафандр продолжал твердить: «Пожалуйста, ждите», но это относилось к движениям. А если монстру надоест игрушка и он отойдет под прицел ствола, она сумеет дать несколько выстрелов.

Трубка между тем шарила по ней все настойчивее. Она пробиралась во все впадины, периодически выстреливая в них бурым. Это было омерзительно и страшно. Так сексуальный маньяк играет с одеждой неосторожной школьницы.

— Да пошел он к черту, — пробормотала Бобби.

Она не станет валяться на спинке, позволяя этому чудищу ее лапать! Правая рука скафандра была страшно тяжелой: активатор, во включенном состоянии усиливавший движения, сейчас, наоборот, тормозил их. Поднимая руку, она словно выжимала тяжелую гирю, да еще в свинцовой перчатке. Но Бобби не сдавалась, а потом что-то щелкнуло. Может, в скафандре. Может, у нее в плече. Сейчас она запретила себе чувствовать боль, так что это было все равно.

После щелчка рука пошла легче и кулак Бобби уперся в голову монстра.

— Прощай, — сказала она.

Тварь с любопытством разглядывала ее руку. Бобби нажала гашетку и не отпускала, пока счетчик патронов не остановился на нуле. У монстра выше плеч больше ничего не было. Бобби в изнеможении уронила руку.

«Переформатирование прошло успешно, — сообщил ей скафандр. — Перезагрузка».

Услышав знакомое жужжание, Бобби расхохоталась и уже не могла остановиться. Она сбросила с себя труп монстра и села прямо.

— Хорошо, а то до корабля еще далеко!

Пракс бежал. Коридоры шестиугольной станции сходились к центру. Гравитация была не выше, чем на Ганимеде, и Праксу после недель на ускорении в одно g приходилось следить, чтобы каждый шаг не подбрасывал его к потолку. Амос скользил рядом с ним, двигаясь плавными низкими прыжками. Ствол его дробовика был твердо нацелен вперед.

На разветвлении коридора мелькнула женщина. Темноволосая, со смуглой кожей. Не та, что украла Мэй. Круглыми глазами глянув на пришельцев, она шмыгнула в сторону.

— О нас уже знают, — сказал Пракс, чуть задыхаясь.

— Думаю, довольно давно, док, — словно бы невзначай заметил Амос, но голос его звучал немного натужно. От злости?

На развилке они задержались. Пракс оперся локтями о колени, восстанавливая дыхание. На двух десятых g кровь и без того легко поднималась вверх. Строго говоря, ему было бы лучше стоять прямо, не пережимая сосудов. Ученый заставил себя разогнуться.

— Куда бы воткнуть передатчик для Наоми? — обратился он к Амосу.

Тот пожал плечами и кивнул на стену.

— Может, проще пойти по указателям?

Стену украшали цветные стрелки с надписями: «Контроль жизнеобесп.», «Кафетерий», «Главн. лаб.». По стрелке «Главн. лаб.» Амос и постучал стволом дробовика.

— По мне, подходит, — согласился Пракс.

— Идти уже можешь?

— Могу, — ответил Пракс, сомневаясь, правду ли говорит.

Пол под ногами качнулся, и сразу вслед за этим они подошвами ног ощутили протяжный зловещий рокот.

— Наоми, ты здесь?

— Здесь. Я по другой линии держу связь с капитаном. Буду переключаться туда-сюда. Все в порядке?

— С небольшой натяжкой, — ответил Амос. — Судя по звуку, стрельба. Там снаружи базу не обстреливают?

— Нет, — голос Наоми доходил с корабля утончившимся и писклявым. — Похоже, местные выстраивают оборону, но марсиане пока не отвечают на огонь.

— Скажи им, чтоб не дурили, — попросил Амос, уже двигаясь по коридору, ведущему к лаборатории. Пракс прыгнул следом, не рассчитал и разбил плечо о потолок.

— Ага, сразу как меня спросят, — огрызнулась Наоми.

Коридоры сплетались лабиринтом, но Пракс всю жизнь провел в таких лабиринтах. Логика размещения исследовательских центров повсюду одинакова. Отличаются планы этажей, множество деталей зависит от бюджета, область исследований определяет необходимость в различном оборудовании, но дух места остается тем же, и Пракс чувствовал себя как дома.