невооруженным глазом видно, что она всегда повернута к нам одной и той же своей частью. По аналогии получалось, что и Земля всегда обращена к Центральному Огню какой-то одной стороной, совершая вокруг него оборот за 24 часа. Такая схема легко объясняет кажущееся суточное вращение неподвижного звездного неба.

Луна совершает оборот вокруг Центрального Огня за 29,5 суток, а Солнце — за один год, но наблюдателю с быстро движущейся Земли кажется, что они восходят и заходят ежедневно. При этом в действительности (важнейший для пифагорейцев момент) все небесные тела равномерно вращаются в одинаковом направлении с запада на восток.

Десятая планета Антихтон всегда расположена строго между Землей и Центральным Огнем, то есть период ее обращения также составляет 24 часа, и потому она остается невидимой для нас. Также Противоземля закрывает Центральный Огонь от антиподов, которые, возможно, живут на противоположной стороне Земли. Сам Антихтон, вероятно был необитаем, а вот на Луне, по мнению Филолая, существовали растения и животные, причем они должны быть намного сильнее земных и иметь замедленный обмен веществ, ведь лунные сутки в 29,5 раз длиннее наших. Более отдаленные части космоса являли собой область строго упорядоченного движения, поэтому никакой жизни там существовать не могло.

Здесь нужно заметить, что в описанной системе будет ежедневно колебаться расстояние от Земли до Солнца и Луны, и это должно отражаться на их видимых размерах, которые в реальности практически никак не изменяются. Пифагорейцы, однако, учли этот момент и заключили, что расстояние от Центрального огня до Земли сравнительно невелико по сравнению с диаметром орбит Солнца и Луны, а потому изменение их угловых размеров попросту незаметны.

Само Солнце заимствует свет и тепло от Центрального Огня, а также от внешнего эфирного огня звездной сферы, и затем отражает либо рассеивает их. Причем орбита Солнца наклонена относительно земной, чем объясняется и его движение по зодиаку, и смена времен года. Луна же светит лишь отраженным солнечным светом, а лунные затмения случаются, когда она проходит через тень Земли или Противоземли.

Порядок пяти планет в системе Филолая ясен не до конца, поскольку его книга не сохранилась, а другие источники дают противоречивую информацию, причем некоторые авторы явно рассказывают о взглядах каких-то других пифагорейцев, помещавших в центр мира Землю или Солнце. Мы остановимся на том факте, что Платон безо всяких сомнений принимали следующую последовательность светил: Луна, Солнце, Венера, Меркурий, Марс, Юпитер и Сатурн. Весьма вероятно, что этот порядок был заимствован именно у Филолая, который являлся чуть ли не единственным источником пифагорейской мудрости для Платона.

Еще один спорный вопрос в системе Филолая — являлась ли внешняя звездная сфера абсолютно неподвижной, либо же совершала какое-то очень медленное движение. Скорости обращения других небесных тел уменьшались по мере удаления от Центрального Огня, и некоторые поздние авторы полагали, будто и звезды, подобно всему божественному у пифагорейцев, обязательно находятся в движении. Более того, именно таким едва заметным движением можно было бы объяснить уже известное в те времена явление прецессии равноденствий. В самом деле, Пифагор вполне мог узнать у египтян, что их древние монументальные сооружения при строительстве были ориентированы строго по некоторым ярким звездам, однако теперь через столетия положение восхода и кульминации этих звезд изменилось. Вавилоняне также могли заметить, что положение Солнца в дни равноденствий и солнцестояний за века смещается по зодиаку. Однако на самом деле нет никаких данных, будто бы в то время пифагорейцы (да и греки вообще) знали о таких астрономических тонкостях, а система Филолая, похоже, никогда не использовалась для детального объяснения наблюдаемого движения небесных светил. Достаточно было и того, что описанная концепция давала качественную картину.

Смелая мысль о том, что Земля не обязана занимать центральное место во Вселенной, позволяла объяснить очень многое, но Филолай и его последователи не воспользовались преимуществами своего прозрения. Пифагорейцы являлись математиками, но при этом не занялись астрономическими расчетами на базе своей модели мироустройства, а вместо этого ввели туда еще два дополнительных небесных тела — Центральный огонь и Противоземлю — существование которых не вытекало не из чего, кроме мистического увлечения числами. Неудивительно поэтому, что другие эллины отнеслись к описанной системе скорее как к курьезу или занятной игре ума, но не более того. Спустя два тысячелетия Коперник найдет у Филолая некоторое освященное авторитетом древности подспорье для своих собственных идей, но сами пифагорейцы уже в первой половине IV века до нашей эры начали отказываться от теории Центрального Огня. Так, Гикет Сиракузский первым высказал мысль о том, что движение звезд проще всего объяснить суточным вращением Земли вокруг своей оси. Эта мысль, безусловно, могла бы оказаться достаточно прогрессивной, однако Гикет одновременно учил, что все остальные небесные тела тоже неподвижны, а это полностью противоречило наблюдаемым фактам, и, очевидно, смущало многих греков, которые знали об астрономии хотя бы чуть-чуть больше пифагорейцев.

Еще позже, в эллинистически и римские времена, когда пифагореизм вновь стал популярным, его положения были пересмотрены в соответствии с требованиями общепринятой геоцентрической системы. Заведомо полагалось, что древние мудрецы не могли ошибаться, а потому Центральный Огонь стали понимать как некое тепло, расположенное в центре Земли и дающее ей жизненную силу. Для Противоземли не удалось придумать похожей метафоры, поэтому ее попросту отождествили с Луной. Тут мы лишний раз можем убедиться в том, насколько пластичной была античная мысль, полагающая любые тексты, в том числе и натурфилософские, скорее разновидностью литературы (или религии), чем действительно научными трудами.

Пути развития древней астрономии

Астрономия сама по себе может быть условно разделена на две подзадачи: определение положения светил на небесной сфере и выяснение устройства Космоса. Разумеется, в общем случае обе эти подзадачи должны соединяться в единое решение, полностью совместимое со всеми наблюдаемыми фактами, но никто не мешает пытаться решать их по-отдельности. Собственно, большую часть своей истории люди именно так и поступали: рассматривали вопрос с одной либо другой стороны, а проблема согласованности — как предлагаемых решений между собой, так и любого из них с реальными явлениями — считалась скорее второстепенной. Такой подход кажется нам, мягко говоря, странным, однако древние мыслители редко ставили перед собой цели, аналогичные тем, которые рассматривает современная наука. Для навигации по Средиземному морю совсем необязательно знать верный порядок расположения планет. Точно также и стремящийся постичь «высшую истину» философ будет опираться скорее на эстетические или этические критерии, которые попросту не могут (как мы теперь знаем) помочь определить, вращается ли Солнце вокруг Земли, либо же — наоборот.

О самом устройстве Космоса