— Продано!

Полотно ушло в Лондонскую картинную галерею за семьсот пятьдесят тысяч евро, и Нико был рад, что оно будет выставлено на всеобщее обозрение, вместо того чтобы пылиться где-то в частной коллекции.

Когда вся публика покинула зал аукциона, Нико подошел к Джанет и портрету.

— Он потянул даже больше, чем я ожидала! — восторженно сказала Джанет.

— И чем я тоже! Спасибо тебе, Джанет. Не думал, что на подобные вещи будет такой спрос при нынешнем состоянии экономики.

— Деньги всегда деньги, Нико, они легко перетекают от одних людей к другим, вот и все. И похоже, что на этот раз они готовы перетечь к семье Армстронгов. Есть какие-то планы по поводу того, куда их применить?

Он взглянул на нее и кивнул.

— Да, хочу сделать предложение насчет покупки Дома.

— Дома Фэллонов? — ахнула Джанет, нервно облизывая губы в предвкушении второй крупной сделки за один день.

— Да, Армстронг-хауса. Я хотел бы предложить за него семьсот пятьдесят тысяч евро.

— Семьсот пятьдесят тысяч! — воскликнула Джанет. — Но это только половина того, что за него уплатили Фэллоны, когда он был развалиной, а после они еще столько денег вложили в его ремонт.

— Я в курсе, но рынок лежит, как ты сама знаешь, и это все, что я могу предложить.

— Да, я понимаю, но…

— Брось, Джанет, при таком состоянии рынка ты можешь просидеть с этим домом еще много лет и все равно не получить того, что я предлагаю за него сегодня.

— Ну, я должна обговорить это с ликвидационной комиссией. Очевидно, что решать им. — Она вынула свой мобильный и отошла в сторону, чтобы позвонить. Через несколько минут она вернулась.

— Такое впечатление, что мы договорились. Они приняли твое предложение.

Нико счастливо улыбнулся.

— Нико, да ты настоящий спекулянт, — хмыкнула Джанет.

— Нет… Я просто возвращаю дом в семью — туда, где ему и положено быть.

107

Кейт удалось получить роль в фильме, и она вернулась в Дублин на натурные съемки, которые должны были пройти в этом городе. Она только что снялась в очередной сцене и теперь в гримерной дожидалась журналиста, который намеревался взять у нее интервью относительно этой ленты. В дверь постучали.

— Войдите, — сказала Кейт. Дверь открылась, и в комнату вошла журналистка, а не журналист. Кейт по фотографии из Хантерс-фарм мгновенно узнала в ней бывшую жену Нико.

— Здравствуйте, Кейт. Я Сьюзен Коллинз из «Таймс».

Кейт кивнула ей и улыбнулась.

— Сначала я хотела бы уточнить, достаточно ли ясно мой агент объяснил вам, что я не желаю говорить о своем покойном муже, — вопросы только о фильме, в котором я сейчас снимаюсь.

— Да-да, — усаживаясь, с усмешкой сказала Сьюзен. — Ваш агент действительно объяснил все это очень доходчиво.

— Вы меня простите, — извинилась Кейт, — просто меня постоянно о нем расспрашивают, а мне не хочется говорить об этом вообще.

— Вас можно понять, — сказала Сьюзен, вынимая миниатюрный диктофон и включая его.

В течение целого часа они беседовали о фильме, а затем Сьюзен произнесла в диктофон заключительные фразы интервью и выключила его.

Кейт с любопытством разглядывала ее.

— Вы ведь бывшая жена Нико, не так ли?

— Все верно. Свой загородный дом вы купили у нас, — ответила Сьюзен, которая была удивлена, что Кейт знает, кто она такая.

— Как он поживает?

— Собственно говоря, очень хорошо. Вы же знаете Нико: он никогда и ничему чрезмерно не радуется, зато никогда слишком и не расстраивается. Все у него размеренно, без шараханий из стороны в сторону. — На лице ее возникло ироническое выражение.

— Это неплохой способ существования. Я и сама научилась тянуться к такому… Мне всегда казалось, что он надеялся, будто вы с ним снова будете вместе.

— Ну, это уже исключено. Я выхожу замуж во второй раз. — Сьюзен показала ей блестящее обручальное кольцо.

— О, мои поздравления!

— Я Нико еще ничего не говорила.

— Интересно, как он воспримет это?

— Наша дочка Алекс всякий раз, когда видит вас, повторяет, какая вы хорошая, — сказала Сьюзен. — Спасибо, что вы были так добры к ней.

— Пустяки, мне это не составило никакого труда. Она у вас славная… как и ее отец. Кому-то повезет с таким мужчиной, как Нико.

Сьюзен взглянула на нее и вдруг все поняла.

— Ну да, кому-то… Я надеюсь, что однажды он найдет ту женщину, которую ищет. Почему бы вам не позвонить ему теперь, когда вы вернулись в Ирландию? Я уверена, что он будет очень рад вашему звонку.

— Ну что ж, когда увидите его в следующий раз, передайте ему, что я спрашивала о нем.

У Алекс в школе наступили каникулы, и Нико вез дочь провести их в Армстронг-хаусе. Алекс после покупки дома еще не была там, и острое желание побыстрее ей все показать вызывало в нем радостное возбуждение. Он и сам после приобретения дома бывал здесь нечасто, поскольку в Дублине было много работы.

Алекс было уже пятнадцать, и она всю дорогу постоянно острила, а он только удивлялся, какой взрослой стала его дочь.

— Итак, что ты об этом думаешь? — спросил Нико, включая на кухне чайник, чтобы приготовить им по чашке чаю.

Она села за стойку-остров.

— Мне жаль Фэллонов, — сказала она. — Столько труда вложить в это место, и лишь для того, чтобы все потерять.

— Ну, я бы сказал, что это была далеко не самая большая их проблема.

— Кейт Фэллон вернулась в страну.

— Правда? — удивился Нико.

— Да, мама брала у нее интервью для своей газеты.

— Что ты говоришь? — Теперь Нико был в шоке.

— Да, у нее здесь какие-то натурные съемки для ее фильма. Вы ведь с ней дружили, верно?

— Ну да… мы с ней хорошо знаем друг друга.

— Я помню, что она была очень славная.

— Да, она на самом деле очень славная женщина.

— Сейчас она снимается под своей девичьей фамилией — Кейт Донован.

— Да?

— Ну, я думаю, что после всего, что произошло, с именем Фэллонов связано слишком много всякого негатива.

— Ты чересчур увлекаешься чтением газет, Алекс.

— Мама сказала, что Кейт только и делала, что говорила о тебе, всячески тебя расхваливала.

— Да неужели? — снова удивился Нико.

— Должно быть, она жутко скучает по этому дому.

— Я не уверен, что ее связывают с ним только хорошие воспоминания.