Рожер медленно пошел вокруг лесного демона по широкой дуге. Завороженное чудовище поворачивалось за ним, пока не отвернулось от потрясенных и испуганных пациентов.

Лиша тем временем положила Смитта на тюфяк и взяла копье. Оно казалось всего лишь колючкой – лапы демона были намного длиннее, – но девушка смело шагнула вперед, зная, что лучшего момента не представится. Она стиснула зубы и со всей силы вонзила меченое копье в спину подземника.

Вспыхнула магия. По рукам Лиши пробежала сладостная дрожь, и девушку отбросило отдачей. Она смотрела, как демон визжит и мечется, пытаясь вырвать из спины сияющее древко. Рожер отступил в сторону. В агонии тварь налетела на парадные двери и пала замертво. Двери рухнули.

Демоны радостно взвыли и бросились в пролом, но Рожер встретил их музыкой. Вместо нежной завораживающей мелодии из-под его смычка посыпались резкие пронзительные звуки. Подземники попятились, зажимая уши.

– Лиша!

Боковая дверь с грохотом распахнулась. Лиша обернулась и увидела Меченого, залитого ихором и собственной кровью. Он лихорадочно оглядел зал, увидел мертвого лесного демона, обернулся и посмотрел Лише в глаза. На его лице отражалось безмерное облегчение.

Ей захотелось броситься к нему в объятия, но он повернулся и ринулся к разбитым дверям. Рожер в одиночку сдерживал демонов, и его музыка была надежнее любых меток. Меченый отпихнул труп лесного демона, выдернул копье и перебросил Лише. Затем он растворился в ночи.

Лиша выглянула на площадь, и ее сердце сжалось. Десятки ее мертвых и умирающих детей лежали в грязи, а битва продолжала бушевать.

– Дарси! – позвала она, и женщины вместе выбежали в ночь, чтобы затащить раненых в дом.

Когда Лиша подбежала к Уонде, девочка лежала на земле и задыхалась. Ее одежда была порвана когтями демона и пропитана кровью. Лесной демон бросился на травниц, когда они наклонились поднять девочку, но Лиша выудила из кармана фартука хрупкую склянку и швырнула ему в морду. Демон взвыл – растворитель разъел ему глаза, – и травницы поспешили прочь со своей подопечной.

Они положили девочку в доме. Лиша выкрикнула наставления одной из помощниц и снова выбежала на улицу. Рожер стоял у входа. Скрежет его скрипки невидимой стеной преграждал демонам путь и защищал Лишу и всех, кто перетаскивал раненых внутрь.

* * *

Битва то разгоралась, то затухала всю ночь. Уставшие жители поселка возвращались в переносные круги или заходили в Праведный дом, чтобы перевести дух и глотнуть воды. В течение часа не было видно ни одного демона, а потом их явилась целая стая – должно быть, примчались на шум битвы за несколько миль.

Дождь прекратился, но никто не заметил, когда он кончился, – все были слишком увлечены сражением и оказанием помощи раненым. Дровосеки выстроились стеной у парадных дверей, а Рожер носился по площади и отваживал демонов игрой на скрипке, пока собирали раненых.

Когда солнце выглянуло из-за горизонта, грязь на площади превратилась в жуткое месиво крови и ихора, разбросанных тел, оторванных рук и ног. Многие в ужасе отскочили, когда трупы демонов вспыхнули под лучами солнца. Казалось, что жидкий огонь взрывается по всей площади. Солнце завершило битву, испепелив немногочисленных демонов, которые еще дергались.

Меченый смотрел в лица выжившим – уцелела в лучшем случае половина его воинов – и поражался их силе и решимости. Казалось невозможным, что еще дня не прошло с тех пор, как те же люди были совершенно сломлены и напуганы. Лощина потеряла много жителей, но была сильнее, чем когда-либо прежде.

– Хвала Создателю!

Рачитель Джона, опираясь на палку, выбрался на площадь и принялся чертить в воздухе метки, пока демоны полыхали под утренним солнцем. Он подошел к Меченому и встал перед ним.

– Это сделал ты, – произнес он.

Меченый покачал головой:

– Нет. Это сделали вы. Все вместе.

– Мы, – кивнул Джона. – Но только потому, что ты пришел и указал нам путь. В этом не может быть сомнений.

Меченый нахмурился:

– Приписывать победу себе – значит принизить жертву тех, кто пал сегодня ночью. Держи свои пророчества при себе, рачитель. Этим людям они ни к чему.

Джона низко поклонился.

– Как скажешь, – произнес он, но Меченый почувствовал, что вопрос не закрыт.

Лиша помахала рукой Рожеру и Меченому, завидев их на тропе. Когда мужчины спешились, травница опустила кисть в банку с краской.

– Ты быстро учишься, – заметил Меченый, осмотрев метки, которые она нарисовала на перилах крыльца. – Они удержат целую стаю подземников.

– Быстро? – вскинулся Рожер. – Ночь, да это еще мягко сказано! Месяц назад она не могла отличить воздушную метку от огненной!

– Он прав, – признал Меченый. – Можно пять лет проходить в подмастерьях метчика и рисовать далеко не так ловко.

Лиша улыбнулась:

– Я всегда быстро училась. К тому же вы с моим отцом хорошие учителя. Жаль, я не занялась этим раньше.

– Жаль, нельзя вернуться в прошлое и исправить свои ошибки, – пожал плечами Меченый.

– Я бы все изменил, – поддакнул Рожер.

Лиша рассмеялась и пригласила их в хижину.

– Ужин почти готов.

Она направилась к огню.

– Как прошло собрание совета? – спросила Лиша, помешивая ароматное варево.

– Идиоты, – проворчал Меченый.

Она снова прыснула:

– Настолько хорошо?

– Совет проголосовал за то, чтобы переименовать поселок в Лощину Избавителя, – сообщил Рожер.

– Это просто название. – Лиша подошла к столу и налила всем чаю.

– Дело не в названии, дело в сути, – поморщился Меченый. – Я запретил называть меня Избавителем в лицо, но все равно слышу, как они шепчутся за спиной.

– Проще смириться, – сказал Рожер. – Шила в мешке не утаишь. Эту историю уже рассказывают все жонглеры севернее Красийской пустыни.

Меченый покачал головой:

– Я не стану лгать и притворяться кем-то другим, чтобы облегчить себе жизнь. Если бы я искал легкой доли…

Он умолк.

– Как подвигается ремонт? – перевела тему Лиша, когда его взгляд затуманился.

Рожер улыбнулся:

– Теперь, когда все поправились благодаря твоим зельям, дома растут, как грибы после дождя. Скоро ты сможешь вернуться в поселок.