– Я не хотел проявлять бестактность, – поспешил оправдаться Керн, – но, судя по внешности, вы не из нашего мира. А на днях в Медных горах произошел странный пожар…

– Чем же он был странен?

– А он подпитывался магией. Странной магией. Чужой. – Керн вовремя прикусил язык, едва не ляпнув: «Магией такого уровня, что нам и не снилась. А ты, детка, судя по окружающей тебя ауре, волшебница, причем настолько сильная, что наш архимаг просто позеленеет от зависти, когда увидит тебя!» Керн, собственно, и оказался в Лорси, выполняя приказ архимага своей Пятерки, который предписывал разобраться, что же произошло в Медных горах. Керн выяснил, что место пожара относится к лесничеству Айвата, и собирался было навестить старого «друга», но тут пришло известие, что Айвата видели в Лорси.

Коляска остановилась.

– Вот мы и приехали. – Керн вышел первым, помог выйти Мьюле и расплатился с извозчиком. – Это и есть Пирамида. Здесь проходят самые изуверские бои. Самые жестокие и кровавые. Как раз для таких, как Айват.

– Да, как раз для непревзойденных бойцов, для настоящих мастеров, таких, как Айват, – подхватила Мьюла.

Снаружи Пирамиду, огромное каменное сооружение соответствующей формы, украшали многочисленные изваяния ужасных монстров и барельефы с изображением леденящих кровь сцен жестокостей и насилия.

Вход оказался платным. Керн без колебаний заплатил требуемую сумму за троих, бросив все же выразительный взгляд на Мьюлу: дескать, надеюсь, ты понимаешь, что я делаю это только в надежде на наши дальнейшие отношения. Мьюла мило улыбнулась в ответ, подумав: «Будут тебе отношения, да такие, что ты проклянешь тот день, когда замыслил подлость против Айвата!»

Внутреннее пространство Пирамиды представляло собой гигантский зал с многочисленными аренами, огромными клетками, бассейнами с водой, ямами и прочими площадками для боев. Вокруг площадок располагались места для зрителей – столы и стулья в виде дубовых колод. Вообще, интерьер Пирамиды сочетал в себе роскошь и примитивизм: грубо отесанные каменные стены, покрытый соломой пол, деревянные чурбаки, играющие роль столов и стульев для публики, – и дорогое вино, изысканные яства, золоченые кубки, хрусталь, фарфор и многочисленные магические светильники, каждый из которых стоил целое состояние.

Зрителей в Пирамиде собралось немало. Они вопили, ругались, свистели, подбадривая бойцов, делали ставки, пили, ели – в общем, развлекались вовсю. В этой атмосфере азарта и безумия сновали внимательные, вышколенные слуги. Они ловко вылавливали вновь прибывших, сообщали им список проводимых боев и сопровождали к свободному столику возле выбранной ими площадки. Керн, Юлиса и Мьюла не успели и глазом моргнуть, как оказались за столом возле большой пустой клетки, пол которой был усыпан свежим речным песком.

– Бой Айвата и Бонторна начнется через несколько мгновений, – сообщил слуга, протягивая тонкие дощечки со списком блюд и напитков.

– А мы можем повидать одного из участников перед боем? – спросила Мьюла.

– К сожалению, правилами это запрещено, – вежливо ответил слуга, – но я могу после боя сообщить ему ваши имена, и он, если пожелает, подойдет к вашему столу.

– Пусть только попробует не пожелать! – нахмурилась Юлиса. – Передайте Айвату, что здесь его сестра.

– И невеста, – подсказал Керн.

– Нет-нет, только сестра, – поспешно перебила Мьюла. – Пусть мое присутствие будет для него сюрпризом.

Слуга что-то записал на дощечке и указал на меню.

– Господам угодно закусить? Выпить?

Девушки промолчали. Заговорил Керн:

– Вина, самого лучшего, какое найдется, и легкой закуски на ваш выбор.

Слуга довольно поклонился. «На ваш выбор» – стало быть, все самое дорогое и изысканное. Что ж, с такого заказа ему перепадут неплохие премиальные от хозяина.

Тем временем Керн оглядел зал и поднялся из-за стола, пояснив:

– С вашего разрешения, пойду поздороваюсь со знакомыми.

Мьюла некоторое время следила за ним взглядом, запоминая, с кем он разговаривает, а потом расспрашивала об этих людях Юлису. Некоторых та знала, некоторых нет. Вскоре Керн исчез в толпе.

От нечего делать Мьюла стала прислушиваться к громким разговорам за соседними столиками. Там обсуждали предстоящий бой и шансы обоих бойцов. Как поняла Мьюла, у Айвата это был уже не первый бой и он успел приобрести горячих поклонников, впрочем, как и второй боец по имени Бонторн. Ставки делались примерно поровну.

– Ничего, Айват справится, вот увидишь, – пробормотала Юлиса, в волнении глядя на Мьюлу.

– Я уверена в этом, – кивнула дарианка. – Кстати, мы не прочитали условия боя. Где та дощечка, что дал слуга?

– Вот, – протянула Юлиса. – Только я не умею читать.

Мьюла взяла дощечку.

– Так… Связанные по рукам и ногам бойцы помещаются в игровое поле… В игровое?! – Мьюла не поверила своим глазам. – Они называют это игрой?!

– Читай дальше, – поторопила Юлиса.

– Помещаются связанными… так… на поле имеется один кинжал… – Мьюла оглядела клетку. – И впрямь вон в столбе торчит… дальше… кто первым разорвет веревки, тот имеет возможность взять кинжал и убить противника…

– Тихо, начинается! – перебила Юлиса.

В клетку вошел здоровый бугай в одной набедренной повязке.

– Великий и ужасный Бонторн Кахиди, победитель… – принялся перечислять невидимый голос, а сам Бонторн устрашающе рычал и принимал разные позы, демонстрируя зрителям свои мускулы.

Спустя мгновение в клетку вошел Айват. Он тоже имел минимум одежды, и Мьюла с невольным интересом принялась разглядывать его тело, оказавшееся красивым и мускулистым.

Пока голос представлял Айвата публике, он стоял спокойно, вроде даже расслабленно, но Мьюле он напомнил изготовившегося к прыжку хищника – та же расслабленность снаружи и сжатая пружина внутри.

– Ах, – раздался за соседним столиком женский голос, – как он хорош, этот Айват! Если он останется в живых, пусть слуга пригласит его после боя за наш стол.

Мьюла смерила говорившую недовольным взглядом. Средних лет, но еще сохранила привлекательность. Судя по одежде и украшениям, богата. Наверняка замужем, а сюда приехала поразвлечься и поискать острых ощущений. Дарианка вдруг ощутила приступ ревности, словно она и впрямь была невестой Айвата.

Тем временем представления участников закончились. В клетку вошли слуги и принялись опутывать веревками обоих бойцов, причем делали несколько узлов так, что порвать веревку только в одном месте было недостаточно. Вскоре оба участника лежали на песке, с ног до головы затянутые веревками, а слуги покинули клетку. Ударил гонг. Айват и Бонторн стали кататься по песку и раздувать мускулы, стараясь разорвать веревки. Это было тяжело. Они рычали, их лица покраснели, а на теле от напряжения проступили вены. Наконец первый узел на Айвате лопнул. Часть зрителей восторженно взревела, а другая разочарованно засвистела, подбадривая Бонторна. Тот напрягся изо всех сил, и одна из веревок разорвалась с громким треском, а следом за ней и другая. Теперь отставал Айват. Зрители неистовствовали. Повскакав с мест, они вопили, орали, свистели так, что у Мьюлы заложило в ушах.