мое Сокровище,» — возопил он ко Отцу И вопль этот стал концом старой жизни и началом создания внутри него «нового человека». Это была молитва, которую можно рассматривать как начало обетов пострижения, как первый обет великой схимы — молитва Спиридона Менагиаса, будущего отца Герасима.

Рождение и детство

Отец Герасим, в миру Спиридон Менагиас, родилсяв 1881 году на острове Корфу в одной из наиболее известных и состоятельных семей. Его отец, Панагис Менагиас, торговал пшеницей в Румынии. Когда Спиридон был еще ребенком, они переехали с Корфу, острова св. Спиридона, на Кефалонию, остров св. Герасима. Но вскоре семья покинула и Кефалонию и обосновалась в Афинах. Там он закончил среднюю школу вместе со своим братом Герасимом и сестрой Кали В старших классах одним из его учителей был выдающийся греческий писатель Александр Мораитидес.

Мораитидеса и Александра Пападиамантиса — еще одного классика современной греческой литературы — называли «близнецами» или, по выражению Ксенопулоса, «двойной звездой Скиатоса». Оба они были журналистами и собирателями фольклора, их вдохновлял бессмертный дух Византии, православных традиций, которые являются душой и естеством греческого народа, хотя мир прилагает все силы к тому, чтобы забыть о них.

Мораитидес как-то написал: «Когда мы были детьми (он и Пападиамантис), мы, бывало, сопровождали вечерами отца Пападиамантиса, священника, когда он шел совершать Литургии в разные сельские храмы. О, то были дивные годы! Мы шествовали при свете луны по дальним дорогам и воспевали: «Всякое дыхание да хвалит Господа!""

Вот этот чистый душой грек — православный христианин, о котором Теллос Аграс написал, что он был отмечен «чистотой, мягкостью, изяществом и милосердием», этот олимпиец по духу и был учителем Спиридона Менагиаса. И, конечно, он заложил в юной душе Спиридона основы воспитания. Это, действительно, большое счастье найти в своем учителе вторую мать, который родит в духе ученика и будет переживать и сострадать, как родная мать. Если литература серьезна к себе, если она серьезна по отношению к человеку, имеющему дар слова и образ Божий, то и миссия у нее серьезна, и является она достойным воспитателем молодежи, всего общества человеческого. Истинная литература призвана служить духу человеческому ради человека духовного.

Итак, учась в старших классах школы, Спиридон получил основы греческого православного воспитания, но, когда уехал учиться в Европу, они были попраны святотатственным давлением материалистического века.

Защитник материализма

После того, как Спиридон закончил школу, он уехал в Цюрих- изучать химию. Был он действительно одаренным, мечты имел грандиозные, а горячность юности еще более обостряла страсть к наукам. Шесть лет учебы в Европе стали шестью годами мирской жизни с ее пресыщением и расточительностью. Студент Спиридон Менагиас, богатое дитя Афин, «жил своей жизнью», танцевал, развлекался, вел рассеянную жизнь студенческого мира. Его девизом было: «Душе! Имаши многаблага… яждь, пий, вселися.» (Лк. 12:19).

И он не только в повседневной жизни бездумно придерживался материализма, но и был защитником материализма как теории. Он читал Геккеля, проглатывал все, что писали в поддержку его идей, и вообще сотворил «евангелие» из материалистической теории, полностью соглашаясь со всеми ее иллюзиями…

В XX веке мощная волна атеизма смела все устои в Европе. Особенно сильно в защиту атеизма и дарвинизма восстали университеты «Когда я был студентом, — рассказывал позднее отцам на Святой Горе отец Герасим, — нас принуждали писать, что человек произошел от обезьяны. Нам бы не поставили хорошей оценки, если бы мы не писали этого!» — «Ах, отец Герасим, — бывало говорил ему какой-нибудь простодушный отшельник, — и чему только учат в этих университетах! Кто когда-нибудь видел, чтобы на кипарисе уродился грецкий орех или чтобы из миндаля выросла сосна? Одно это одно, а другое — это другое. Сейчас-то почему люди от обезьян не рождаются?»

Таким был «научный» климат Цюриха, когда там учился Спиридон. Медленно, но неуклонно эти материалистические теории проникли и на нашу Родину — в Грецию, и в наших школах, и во многих современных книгах проповедуются материалистические учения. Потому мы кратко обрисуем эту псевдонауку и ее нездоровую структуру.

Два западных ученых XIX века, Дарвин и Геккель, сформулировали широко известную теорию эволюции жизни от простых форм к более сложным. Геккель, немецкий зоолог и материалист (когда Менагиас приехал в Цюрих, он был еще жив), и его многочисленные последователи утверждали, что человек произошел от животного, что все, включая саму материю, зародилось самопроизвольно, спонтанно, и никакого Бога-Творца не существует. «Рече безумен в сердце своем: несть Бог» (Пс. 13:1).

Чтобы доказать общее происхождение разных видов и особенно происхождение человека от животного, Геккель ввел так называемый «биогенетический закон происхождения» и не постеснялся в книгах своих привести сфальсифицированные фотографии эмбрионов. Этот бесчестный поступок был разоблачен одним профессором анатомии и зоологии и был осужден как «прегрешение против научной истины».

Чтобы дать читателю возможность ознакомиться с современным взглядом серьезной науки на эту тему, мы упомянем о конференции в Музее Естественной Истории в Чикаго, которая проводилась в октябре 1980 года («Санди Таймс», 8 марта 1981 года). В ней участвовали 160 палеонтологов, анатомов, генетиков, биологов и других ученных, которые подтвердили, что «не было найдено никаких промежуточных звеньев… Казавшийся незыблемым закон Дарвина, который представляет каждый новый вид как продолжение предшествующего, оказался несостоятельным…»

«Уведите, яко Господь той есть Бог наш, Той сотвори нас, а не мы, мы же людие Его и овцы пажити Его» — вот верный и бессмертный пророческий голос Давида (Пс.99:3).

На конференции Британского Союза за развитие науки (авг. 1980 г.) профессор Дж. Пурант утверждал, что «эволюция по Дарвину превратилась в современный миф, вредящий науке и общественной жизни».

Нас радует это признание. Ибо, действительно, теории и выводы ученых-атеистов непосредственно сказываются на человеческих взаимоотношениях и в общественной жизни создают атмосферу богоборчества.

Но на ком, в конце концов, лежит вина за то, что ученые придерживаются атеистических взглядов? Быть может, на западном протестантском богословии, в котором нет-места чуду и тайне? Может быть, на рационализме протестантства, которое глубоко не исследует важнейший вопрос антропологии и не показывает человека как творение Божие, способное стать причастником славы Божией, как наставляют нас и как опытно познали это сами святые и богоносные Отцы православные?

В сетях спиритизма

После падения в бездну атеизма, выкарабкиваясь из нее, юный студент Менагиас, человек по натуре живой и деятельный, запутался в сетях спиритизма. За первым падением последовало второе, за материализмом — спиритизм. Спиритизм — есть завуалированное искушение диавольское. Он учит вступлению в контакт с душами умерших, но в