class="stanza">

Весело выкрашен желтым,

Словно домашний комод.

Бабка в нем едет с кошелкой,

С хрустом рогалик жует;

Едут в корзинках продукты,

Пахнет парным молоком.

Шляпу приподнял кондуктор,

Словно со мною знаком…

Кто-то гадает невесте,

Кто-то роняет слезу…

Сердце мое не на месте,

Сердце домой я везу.

* * *

Еду цветущим краем

И слезы лью без вины.

Сиренью, сломанным маем,

Часовни полным-полны.

Кого-то мучают вины,

Душит фальшивый смех.

А я в слезах без причины,

Безгрешно плачу при всех.

Не знаю… А впрочем, знаю:

Разлука долгой была,

Ты, чешская речь родная.

До слез меня довела!

Катафалк

Снова за стеною до рассвета

Стуки молотка,

Словно заколачивают где-то

Кости бедняка,

Звезды виснут на ветвях дубовых.

До земли их гнут.

Мимо дома этой ночью снова

Черный гроб везут.

Потеряв о времени понятье,

Бьют всю ночь часы,

Словно безъязыкое проклятье,

Где-то лают псы.

И, вскочив, как от удара палки,

Я к окну встаю…

Там везут на черном катафалке

Родину мою.

Знамена девятого мая

Небо, небо – цвет свободы,

Цвет лазури и победы,

Все в цветах, в пыли и в песнях

Танки, танки пролетают!

Окна улиц повернулись

И бегут за ними следом.

Прага, Прага, наконец-то

Ты свободна, Золотая!

Я влюблен в тебя в такую,

Мы такой тебя забыли.

Пусть еще стреляют немцы

Из подъездов и подвалов,

Но железом и камнями

От разрушенных бастилий

Мы с тобою вместе, Прага,

Их накормим, как бывало!

Возле танков, где на башнях

Едут пыльные мессии,

У домов, еще звенящих

Ранеными зеркалами,

И в глазах, где, пролетая,

Отражается Россия,

Сбросив путы полонянки,

Прага пляшет вместе с нами!

Париж без Поля Элюара

В Париже пасха. Весна, воскресенье.

Сена тащит под мост облака.

Я иду по весеннему парку.

Среди перевернутых стульев

И оттаявших статуй

Я ищу тебя!

Я прошу Париж мне помочь.

Но он в это время безлюден, как кладбище утром.

Я иду по нему, как слепец, опираясь на палку рассвета.

Я ищу тебя всюду и вдруг замечаю,

Как на чьем-то лице промелькнет

Твоя чуть надломленная улыбка.

Я беру этот милый весенний денек

Не в свои, а в твои немножко дрожащие пальцы

И любуюсь им вместе с тобой.

Вон деревенские женщины…

Они знают Париж еще хуже меня

И идут по нему, словно Красные Шапочки,

Дай им бог не встретиться с волком.

Если правду сказать, я и ночью искал тебя.

Но Париж мне ответил, что Поль Элюар

Больше здесь не живет.

Что за странный ответ… Ты ведь сам был Парижем!

В каждом городе есть перекрестки братства,

Мы на них встречались с тобой,

Помогая вздувать над землею флаги

Цвета воздуха,

Цвета глаз твоих синих.

Я обнимаю тебя, Элюар,

И твой Париж обнимаю.

Я опять нахожу в нем тебя,

Твою боль, твою нежность, твое дыхание,

Твою память и твой

Понемногу слабеющий,

Уходящий из памяти голос.

Вон по Сене плывет пароходик воскресный…

Мне сейчас показалось, что ты

Тоже так вот уехал

И к вечеру будешь…

Вздох

Желтый лист над палаткой моей пролетел,

Жаль всего, что ушло и уходит от нас.

Жаль, что дождь и что осенью жизнь без прикрас,

Жаль тех книг – я прочесть их когда-то хотел,

Жаль тех синих, теперь уже выцветших, глаз.

Мечтаю…

Мечтаю, чтоб мир был с войной незнаком,

Чтоб он и без крови был ярок!

Стихи мои пейте, как чай с молоком,

Я чашки пришлю вам в подарок!

Мечтаю, чтоб мир, как подвал гончара,

Пел глиняным дружеским хором.

Стихи мои весело ешьте с утра

С тарелок с моравским узором.

Но если покоя нам рано просить

И мир еще полон тревогой,

Стихами моими не грех закусить

До боя и перед дорогой.

И если придется ремень потесней

Стянуть среди временных тягот,

Пусть хлебом и сахаром, тем, что нужней,

На стол к вам стихи мои лягут.

Мечтаю, чтоб свет над землей не потух,

В стихах говорю свое мненье,

Я родину утром бужу, как петух,

Мне нравится это сравненье!

Надписи в зале Красной Армии в мавзолее на горе Витков в Праге

1

Друг мой, бдителен будь на земле, под которой я стыну!

Право требовать это я смертью в бою заслужил.

Я ушел на войну. Я убит в день рождения сына.

Я убит – чтоб он жил. Я убит – чтоб ты жил.

2

Человек! Я хочу, чтоб с войною повенчан ты не был!

Чтобы кровь моя самой последнею кровью была!

Я, объятья раскрыв, как свобода, летел к тебе с неба,

Парашют мой сгорел, но свобода – пришла!

3

Когда пушки мои говорили с врагами как судьи,

Когда мир содрогался в хрустящих объятьях войны,

Догадайся, о чем я мечтал у лафета орудья?

О цветах полевых. Об улыбке жены.

4

Хочешь знать, почему мы навеки великими стали?

Почему нас враги