плюхнул немного теста для блинов на радостно зашипевшую сковородку.

Постепенно Кори начала понимать, что отец пострадал вовсе не из-за своей непорядочности, а, наоборот, из-за абсолютной, бескомпромиссной честности, слегка даже отдающей самолюбованием. Он рассказал, что и с предыдущего места работы — магазина стереофонической аппаратуры — его уволили из-за отказа участвовать в махинациях. Там он тоже грозил пожаловаться в Ассоциацию по поддержке потребительских прав. И в страховом агентстве не задержался по той же причине.

Кори наблюдала за его суетой возле печи. Она не могла не спросить себя, как сама бы поступила в такой ситуации. Согласилась бы участвовать в кредитном мошенничестве? Вероятно, нет. Но, черт возьми, она ни за что бы не стала обращаться к властям из-за таких пустяков, как повышение кредитных ставок на два процента. Банки, ипотечные агентства и компании, работающие с кредитными картами, проделывают подобные мерзости миллион раз в день. Она бы, наверное, просто ушла с такой работы.

Кори снова задумалась, не ошиблась ли она с выбором профессии. Она просто не испытывала какого-то особого удовлетворения при мысли, что преступник будет наказан. В отличие от того же Пендергаста.

Джек с довольным видом подбросил блины на сковородке:

— Полюбуйся, какая красота.

Они и в самом деле были замечательного золотисто-коричневого цвета, с крошечными фиолетовыми пятнами лесной черники. Пожалуй, самое время снимать их с огня.

— А к ним — настоящий кленовый сироп, — объявил Джек и взял со стола маленькую бутылочку. — Значит, у Чарли есть приятель-актер, который согласен прийти туда с микрофоном. Здорово! Как я сам не догадался?

— В суде такая запись не будет принята как доказательство.

— Может быть, и нет. Но стоит им только начать разнюхивать и задавать вопросы, как весь этот грязный бизнес развалится. Нет, это хорошая идея, действительно хорошая.

Зазвонил сотовый телефон Кори.

— Это Чарли.

Она ответила, подключив громкую связь.

— Кори, — задыхаясь от волнения, сказал Чарли. — Вы не поверите. Это невероятно. Мы взяли их за жабры. Нам теперь не нужен даже мой друг. У меня появилась неоспоримая улика — доказательство того, что вашего отца подставили.

— Что? Какое доказательство?

— Вчера, после того как вы уехали, Рикко собрали продавцов на совещание. Всех, кроме меня. После совещания они отправились в «Голубого гуся» — вероятно, чтобы поговорить об ограблении, — оставив меня в демонстрационном зале одного до конца дня.

— И что?

— Рикко-старший что-то забрал из сейфа и не закрыл его как следует. Осталась узкая щель. Я открыл его — просто не мог упустить такую возможность — и нашел внутри конверт с деньгами, около десяти тысяч, с запиской для парня по имени Ленни Отеро. А вместе с ним и написанный от руки отчет этого самого Отеро, где по пунктам расписаны его расходы и гонорар за «операцию», которую он недавно провернул.

— Что за операция?

— Ложное обвинение Джека Свенсона в ограблении банка.

— Там прямо так и сказано? — Кори не поверила собственным ушам.

— Вот подонок! — воскликнул Джек, вскочил со стула и звонко ударил кулаком в раскрытую ладонь.

— Кто это? Ваш отец?

— Да, я включила громкую связь.

— Хорошо. Конечно же, там не сказано прямо, буквально, что Джека подставили. Отчет написан полунамеками, без указания конкретных имен и действий, но между строк все легко угадывается. Отеро даже просит Рикко сжечь письмо после прочтения. Это явная улика, не может быть никаких сомнений.

— Это просто фантастика! — сказал Джек. — Что ты с ним сделал?

— Мне пришлось положить его обратно, но я сфотографировал письмо на камеру своего сотового. Доказательства у меня в кармане. Послушайте, что мы должны сделать дальше. Мы идем в полицию, показываем им снимок и просим как можно скорее сделать обыск в кабинете Рикко. Действительно как можно скорее. Контора открывается в десять, через три часа. Нам остается только надеяться, что Рикко не появится на работе раньше. Кори, мы должны отправиться в полицию прямо сейчас, чтобы они успели получить ордер и осмотреть сейф. По крайней мере, до десяти утра отчет точно будет там. Одному Богу известно, что будет, если мы промедлим. Рикко может выплатить гонорар и сжечь записку.

— Понятно, — растерянно произнесла Кори.

Джек с напряженным лицом стоял рядом.

— Послушайте, Кори, я сейчас приеду за вами. Мы должны отправиться в полицию вместе. Двум сотрудникам поверят быстрее, чем одному.

— Да, но… — Она лихорадочно соображала, как ей поступить.

— Просто скажи ему, где мы, — шепнул Джек. — Ему можно доверять.

Она покачала головой.

— До вас долго ехать? — спросил Фут.

— Чуть больше часа на машине, но…

— Так далеко? Вот засада! Послушайте, я понимаю, что вы не хотите выдавать убежище вашего отца, но у нас совсем нет времени.

— Хорошо. Я выйду вам навстречу. Это в Нью-Джерси. Магазин Фрэнка на Олд-Фаундри-роуд, так все называют это место. Я буду там через час.

— Как вы доберетесь туда без автомобиля?

— Не волнуйтесь, это недалеко от дома. Я успею.

Кори повесила трубку. Джек схватил ее за руки, потом обнял.

— Отлично! — прокричал он. Вдруг выражение его лица изменилось: хижину заполнил едкий дым. — О нет, только не это! Мои блины подгорели!

53

Пристань Альсдорфа, если ее можно так назвать, тянулась вдоль берега Итажаи-Асу — широкой реки, несущей свои бурые, благоухающие воды из тропических лесов самой южной части Бразилии. Здесь всегда было полно народу: рыбаки, сгружающие улов в большие деревянные тачки; перекупщики, торгующиеся с ними, громко крича и размахивая мятыми купюрами; разносчики льда, катящие на склады тяжелые глыбы; портовые шлюхи и пьяницы; мелкие торговцы, толкающие перед собой тележки, наполненные разнообразной едой: брецелями, чесночными сардельками, жареной говядиной и — что еще более странно — куриными кебабами.

В этой суматохе неожиданно появился чудаковатого вида человек — сутулый, с бородкой-эспаньолкой, в которой пробивалась седина, облаченный в дорожный костюм цвета хаки и с широкополой шляпой на голове. За плечами он нес рюкзак, набитый сачками, ловушками, силками, банками, футлярами, трубками и прочими предметами непонятного назначения. Чудаковатый незнакомец, пронзительно крича на ломаном португальском, пытался пробить себе дорогу сквозь толпу к стоящей на краю причала лачуге с нарисованной от руки вывеской «Aluguel de Barcos»[388]

В лачуге сидел Белмиру Пассос, тощий мужчина в футболке, шортах и шлепанцах, и, дожевывая брецель, следил за его приближением. За спиной у Белмиру на причале стояли лодки, в основном обшарпанные «Каролины» со старыми