Наша страна уже становится межцивилизационным «полем боя» – первыми признаками этого являются неуклюжие попытки лавирования между расходящимися европейскими и американскими целями, противостояние международному исламскому терроризму, наглядное столкновение интересов США и Китая по поводу восточносибирского нефтепровода.

И российское общество, каким бы слабым и разложившимся оно ни было, вновь становится одним из ключевых факторов развития человечества, ибо цивилизационное столкновение будет осуществляться не просто «на его территории», но внутри него самого. Возможно, оно даже станет его структурообразующим признаком.

Мы сможем влиять на развитие человечества не в силу своей мощи, как 15 лет назад, но, напротив, в силу своей слабости, так как полем решения глобальных проблем человечества станет наш дом, наша территория. Мы не просто окажемся «ближе всех» к месту, где будут решаться эти проблемы, но и будем знать его наилучшим образом.

Цена этого «могущества от слабости» – жизнь, ибо любая, даже тактическая ошибка может стать смертельной. В операциональном плане перед российским обществом стоит задача гармонизации интересов и балансирования усилий различных цивилизаций, осуществляющих экспансию на нашу территорию.

Таким образом, внутренняя российская политика в ближайшее время будет инструментом решения не просто международных, но глобальных проблем, – и мы опять окажемся в этом отношении зеркальным подобием США (с той существенной разницей, что они являются преимущественно субъектом, а мы – преимущественно объектом глобальной политики).

В силу этого миссия России ни при каких обстоятельствах не может являться внешней; вектор развития нашего общества направлен вовнутрь, а не наружу. Единственная оформленная идея, связанная с поиском места нашего общества в развитии человечества, – «либеральный империализм», сводилась к попытке превращения России в «региональную державу» на основе реализации на территории СНГ (и ни в коем случае не Прибалтики!) глубоко чуждых как ей, так и ее соседям американских интересов и именно потому была отброшена. Она была изначально обречена на неудачу не только в силу противоположности интересов России и США по целому ряду вопросов, не только в силу неизбежного столкновения на том же пространстве с конкурирующими европейскими интересами, но и из-за элементарной слабости России. Пора изжить «ракетно-квасной патриотизм» как частный случай шизофрении и осознать, наконец, что у нашего общества просто нет и до решения его внутренних проблем гарантированно не будет реальных ресурсов для осуществления сколь-нибудь значимой политики, направленной вовне.

Миссия России на современном этапе ее развития связана не столько с внешней экспансией, для которой нет пока необходимых ресурсов (прежде всего организационных), сколько с внутренним упорядочиванием и модернизацией.

В силу разрушения технологического базиса России его модернизация создает возможность качественного рывка на основе широкого распространения класса так называемых «закрывающих» технологий, названных так потому, что емкость открываемых ими новых рынков в краткосрочной перспективе существенно ниже емкости рынков, «закрываемых» в результате вызываемого ими повышения производительности труда. Их использование сделает ненужными огромное количество широко распространенных производств и, соответственно, лишит работы занятых на них. Классические примеры «закрывающих» технологий – лазерное упрочение рельсов, способное привести к трехкратному уменьшению потребности в них и к соответственному сокращению их выпуска, а также «нефтяной реактор», позволяющий перерабатывать нефть в бензин без строительства колоссальных дорогостоящих установок и драматически снижающий стоимость последнего.

Пока «закрывающие» технологии в основном сконцентрированы в пределах бывших специальных исследований, проводившихся в СССР. В развитых странах аналогичные разработки частью не велись в принципе (как из-за своей опасности для рынка, так и потому, что рыночная экономика экономней социалистической и не позволяла работать «в стол», разрабатывая конструкции, не способные найти быстрого применения), частью надежно блокировались навсегда при помощи патентных механизмов. (Собственно, и разрушение СССР можно рассматривать как коллективное захоронение всех этих представляющих смертельную опасность для развитого мира технологий – своего рода «оружия массового уничтожения» – в одном гигантском могильнике.)

Массовое распространение «закрывающих» технологий не просто разрушит глобальный монополизм, решив проблему его загнивания, но и вызовет резкое сжатие всей индустрии, что приведет к катастрофическим последствиям для большинства стран.

Россия как владелец и, потенциально, основной продавец «закрывающих» технологий может получить от их распространения наибольший выигрыш, причем не столько деньги, сколько колоссальный политический ресурс. Он связан с принятием решения о том, какие технологии из «ящиков Пандоры» и в каких объемах выпускать в мир и, соответственно, в каких отраслях развитых и быстро развивающихся стран и в каких объемах сворачивать производство. Россия выиграет и как страна, в которой в результате катастрофических реформ объемы производства упали ниже уровня минимального самообеспечения: в этих условиях кардинальный рост производительности приведет не к перепроизводству, а всего лишь к импортозамещению на российском рынке.

Период прорыва на мировой рынок новых технологий и, соответственно, глубокого и болезненно изменения всего мирового порядка значительно ближе, чем кажется нам сейчас, во время написания этой книги. Ведь колоссальное и беспрецедентное по своей длительности удорожание «крови современной экономики» – нефти – вызвано не постоянно меняющимся набором сиюминутных причин, но фундаментальным фактором: недостаточностью имеющихся доступных запасов нефти для развития человечества прежними темпами. При этом США, по крайней мере, их нынешнее руководство, не заинтересованы в снижении цен на нефть (что можно было бы достичь разработкой канадских нефтеносных песков), причем не только из-за интересов нефтяных компаний и того, что фьючерсы на нефть стали после краха «новой экономики» новым аккумулятором «горячих» денег. Главной причиной представляется то, что дорогая нефть бьет по главным конкурентам США – тактическому (ЕС) и стратегическому (Китай) – значительно сильнее, чем по ним самим.

В результате Китай как наиболее быстрорастущая часть мировой экономики поставлен перед выбором: либо крах из-за нехватки ресурсов, либо массовое освоение качественно новых технологий. И то, и другое драматически изменит лицо всего мира.

С другой стороны, в самих США вероятен приход к власти демократов с попыткой перехода от «нефтяной» политики к политике развития высоких технологий и финансовых спекуляций. В случае успеха это также приведет к технологической революции – распространению новых технологий, которые выйдут из-под контроля США и изменят мировой порядок.

В этих условиях Россия, находя и коммерционализируя свои «закрывающие» технологии, получит возможность дирижировать всем мировым развитием, направляя его в нужном для себя направлении, подрывая своих конкурентов и поддерживая свои рынки. Однако к этому нужно быть готовым, а значит, стадии системного кризиса и хотя бы первичного оздоровления государства должны быть пройдены с максимальной быстротой.