власть, дал разрешение своему верному подданному Луи д'Анжони построить замок на земле, принадлежавшей семейству Турнемиров, которое славилось педантичностью, а также верностью своим принципам. Этот факт стал причиной и началом одной из тех самых историй кровавой мести, которые так в чести на Корсике, но которые являются скорее исключением на доброй и спокойной французской земле.

Впрочем, если вернуться на век назад, то можно увидеть, что Турнемиры и Анжони прекрасно ладили друг с другом. Однако последние не были аристократами: то было семейство богатых буржуа из Орийяка, которое сколотило себе состояние на торговле кожами. Что же касается Турнемиров, то они были благородных кровей, первые сведения об этом роде можно встретить в рукописях начала X века. Хотя количество имевшихся у них титулов намного превышало количество экю в их казне… Эти экю они находили у Анжони, которые охотно давали им в долг. А когда должники оказывались не в состоянии вернуть деньги, им приходилось понемногу распродавать свои земли. Но, несмотря ни на что, отношения между двумя семействами оставались хорошими.

В 1375 году Бернар д'Анжони был удостоен чести – он женился на Маргарите де Турнемир. Произошло это знаменательное событие в тот самый момент, когда замок, где жила девушка (от него сейчас остались лишь следы между церковью Турнемир и замком Анжони), представлял собой настоящий театр, в котором разыгрывалась прелюбопытнейшая история.

В течение нескольких лет регион Овернь подвергался нещадному разорению – жителям досаждала банда некоего Эймериго Марше, прозванного «Королем грабителей». Он был настоящим негодяем и разбойником, которому было чуждо все доброе. Штаб-квартира этого развеселого типа располагалась в замке Ля-Рош-Вендеикс, что близ Ля Бурбуля (поговаривают, что его сокровища до сих пор закопаны где-то там).

Как-то раз, отправляясь на одно весьма выгодное дельце, Марше доверил заботу о своем логове родному дяде. Это было время, когда по приказу короля Карла V коннетабль Дюгеклен совершал облавы на большие банды. Вернувшись из своей экспедиции, Эймериго Марше впал в ярость, ибо обнаружил, что его дядя сбежал, замок подвергли тщательному обыску, а его самого хотели арестовать. Он не мог не знать, что никакая власть во Франции не станет мириться и тем более оправдывать его действия. Вот как рассказывает об этом Фруассар:

«Эймериго Марше был очень опечален и находился в раздумьях, решая, куда держать путь. Совершенно измученный, он вдруг вспомнил, что у него в Оверни имеется кузен, дворянин по имени Турнемир. И он отправился к нему, чтобы поведать о всех своих злоключениях и получить от него совет. В сопровождении своего пажа он прибыл к Турнемиру и вошел в замок».

Увы, хотя Турнемир и был нечист на руку, так как сам тоже потихоньку занимался грабежами и насилием, он встретил посланного ему дьяволом гостя достаточно холодно: «Из-за вас меня ненавидит монсеньор де Берри; но я знаю, как угодить ему, ибо я намерен выдать ему вас живым или мертвым…» Сказано – сделано. И вот Эймериго, который так надеялся получить здесь кров и пропитание, попал в темницу, а затем в сопровождении людей герцога Беррийского был отправлен в Париж, где его ждал трагический конец: «Ему отрубили голову, затем четвертовали, а каждую из четырех частей вывесили на четырех самых важных парижских воротах…»

Неизвестно, как на поступок тестя отреагировал новоявленный зять Бернард д'Анжони. Наверняка он вынужден был аплодировать, даже если в душе и не одобрил эту жестокость, ибо в Турнемире в то время жилось не так-то уж и легко. Но на ход свадьбы это событие никак не повлияло.

Положение Бернарда изменилось, когда Анжони решили воздвигнуть свой замок в нескольких шагах от разрушенной крепости Турнемиров… которые к этому времени уже практически совсем лишились своих земель.

В период между 1439 годом (дата разрешения на строительство) и 1465 годом Риго де Турнемир наблюдал, как воздвигается прекрасный замок, и кипел от гнева. Едва успели торжественно отпраздновать открытие замка, он решил начать войну. Своим собственным, не самым элегантным способом.

В день Святого Иоанна[109] Риго послал своих людей «побеспокоить» горничных мадам д'Анжони и их возлюбленных, которые преспокойно танцевали возле большого камина. Когда дело было сделано, они отправились в церковь, чтобы расколоть скамью мадам д'Анжони, которая, будучи вдовой, явно не смогла бы отплатить своему соседу той же монетой. Это означало, что теперь ей и ее семейству запрещалось ступать даже на порог этой церкви.

Но пусть у мадам д'Анжони не было мужа, зато у нее имелся юный сын, а также такой же вспыльчивый, как и Турнемир, управляющий. История осквернения собственности древнего рода в церкви отнюдь не позабавила Симона де Дюрбана, и он решил перейти в контратаку. Таким образом, в следующее воскресенье, несмотря на запрет Турнемиров, Симон приказал слугам заставить приходского священника прочитать во всеуслышание некий документ, согласно которому Луи д'Анжони отныне считался «сеньором де Турнемиром». Но несчастный священник, будучи в буквальном смысле этого слова истерзанным Турнемиром, под страхом смерти запретившим ему произносить подобные крамольные речи, отказался выполнить приказание де Дюрбана.

Давайте войдем в церковь Турнемиров и послушаем, что там говорилось… точнее, кричалось:

– Вы поступаете очень безответственно, господин священник, отказываясь зачитать то, что написано в этой бумаге, – вопил Дюрбан.

– Я ничего не стану делать, – дребезжал в ответ приходской священник.

Потом наступила очередь Эймери де Турнемира, незаконнорожденного сына Риго:

– Прочти сам это письмо, если осмелишься!

Симон в ответ крикнул:

– Я не имею права, я – не священник!

На что незамедлительно последовал ответ Эймери:

– Если и нашелся бы такой подлый скорняк из Орийяка, который имел бы наглость присвоить себе титул и имя Турнемиров, то это стоило бы ему жизни! Я убил бы его!

За этими словами последовал ряд столь гнусных ругательств, что пришла очередь разгневаться и Дюрбану:

– Ты все лжешь, бастард, сын шлюхи! Мой господин – не подлый скорняк, и он будет носить имя сеньора де Турнемира назло тебе!

И они нанесли друг другу смертоносные удары. Эймери де Турнемир умер со вспоротым животом. Симон де Дюрбан был тяжело ранен, но он поправился… чтобы быть убитым другим Турнемиром.

Прошло три четверти века. В своем постепенно приходящем в упадок замке Турнемиры продолжали воевать. В 1523 году священник Клод д'Анжони бы убит еще одним незаконнорожденным сыном Турнемира. Святого отца похоронили в церковном клире, что пришлось не по вкусу убийце. Ночью он выкопал труп и бросил его перед воротами замка Анжони, где поутру его обнаружили наполовину съеденным дикими животными. Чем не театр ужасов «Гран-Гиньоль»![110]

Увы, даже такие жестокие и решительные действия не помогли подняться дому Турнемиров, который разваливался все больше по мере