Но с чем они работают? Этот вопрос я задавал им разными словами на разные лады. И каждый раз они его не понимали, вопрос рикошетом отскакивал, отводя нить разговора в сторону, пока я не решил тупо класть снаряды в одну точку.

– Кто такой Я?

– Биографическая память – это главная компонента Я, – сказал Кучеренко, а его жена кивнула. Рикошет.

– Вы ее отключили, эту память. И кто же остается?

– Остался он сам без биографии, – сказал Кучеренко. А его жена согласно кивнула, потому что пояснять было нечего. Рикошет.

– Это я понимаю, – я упрямо загнал в казенник рта снаряд вопроса, держа в перекрестии прицела ту же точку психологической брони, которая профессионально отражала мои снаряды. – У меня амнезия, я не помню, кто я и как тут оказался. Но я знаю, что я нахожусь тут – в этом месте, в этом теле. Дальше мы отнимаем у человека тело и даже место. Ему не в чем и негде больше оставаться. Кто же и где остается?

Оба замолчали…

Пробил. Дырка…

Я потом, прокручивая диктофонную запись, засек время. Пауза длилась 25 секунд. Почти полминуты! Невероятная пауза для непринужденной беседы. Никогда у меня в разговорах и интервью такой дырки не было.

А потом заговорили оба.

– Не знаю, – честно сказал Кучеренко.

– Эмоции остаются. Остается просто блаженство, – попробовала спасти безнадежное положение супруга Кучеренко.

– И кто же их ощущает? – додавил я.

Кучеренко снова помолчал. Потом вздохнул:

– Вы задаете очень глубокие вопросы. Они глубже психологии. Вы докопались до философии… Мы сейчас как раз на кафедре психофизиологии готовимся провести серию экспериментов по этому поводу. Там сейчас есть отличная современная аппаратура. И вот мы с ее помощью как раз и хотим посмотреть, какие структуры мозга и как начинают работать, когда человек теряет автобиографическую память, тело. Думаю, мы увидим, как работают глубинные структуры мозга, весьма далекие от сознания…

– Ну и что это вам даст? Ну, узнаете вы, что работает первый участок мозга и восьмой – там наблюдается повышенная электрическая активность. И? Это все равно, что судить о работе компьютера по нагреву корпуса или о содержании книги по пеплу. Сожгли «Войну и мир» – ага! – вышло полкило пепла. Сожгли букварь – 20 грамм пепла. Это разные книги!.. Меня интересуют не вольты, которые вы снимете с кожи черепа. Меня интересует, что такое «Я»? Если нет моего тела, если я не помню своего имени и биографии, то кто Я-то?

– «Я» всегда остается тем же самым. Даже если ты не чувствуешь тела и не знаешь, кто ты.

Я постукал пальцами по столешнице. Ответа на свой вопрос я не получил. Да, по правде сказать, и не рассчитывал. Но решил для очистки совести покопаться в том же месте еще немного, поковырять лопатой:

– Я так понимаю, что с точки зрения психологии личность – это набор врожденных и приобретенных программ поведения. У всех они разные. Если одному роботу записать один комплекс программ, а другому другой, они тоже будут отличаться друг от друга как личности. Но что такое сознание?

– А почему мы говорим «со-знание»? «Со» – это коммуникация, внутренние диалоги. Диалоги интроектов, образы «значимых других», заложенные в детстве.

– Вы хотите сказать, что наше сознание составлено, как мозаика, из осколков разных людей, которые оставили в нас свои кусочки внутренних программок? От мамы, от папы, от дяди Пети… А они, в свою очередь, получили эти кусочки от своих родителей, окружающих и так далее. Постоянное наследование и трансляция этих кусков программ и есть цивилизация, смена поколений. Мы состоим из кусочков чужих сознаний?

Вот тут Кучеренко внес существенное уточнение в нарисованную мною картину:

– Нет у нас чужих сознаний! Образ Наполеона, образ Леонардо да Винчи, интроекты матери или отца – это МОИ образы. Это МОЕ сознание! Все, что я знаю о культуре человечества, о цивилизации, это все мое! И оно может отличаться от реальности. Мой Наполеон – это не тот Наполеон, что был на самом деле, в реальности.

…Я устало почесал виски: опять это «самое дело», опять эта реальность! Никто не знает, каким был Наполеон «на самом деле», в реальности! Кроме него самого. Да и то… Какой же тогда резон говорить о реальности? Понятие реальности в этом свете вообще теряет смысл после появления квантовой механики. А что остается, когда теряет смысл реальность?

– У меня один знакомый есть, – признался я, почесывая нос, – который занимается китайской гимнастикой и прочими восточными практиками, так вот он приглашал меня на занятия тенсегрити – это такие магические пассы и особая система дыхания, открытые толтеками – шаманами древней Мексики. Он говорит, что, благодаря таким и подобным упражнениям, скатывает и держит в руках некий энергетический шар, который реально ощущает между ладонями, как некую упругую энергетическую субстанцию. И жена моя Галка такой шар может скатать! А вот у меня не получается шар скатать, как и ни стараюсь. Что это за шар такой?

– Шар? – улыбнулся Кучеренко. – Это иллюзия.

…Шар – иллюзия. Личность – иллюзия. А древние индийцы говорили, что весь мир есть майя, то есть иллюзия. Да что же это у вас, чего ни хватишься – ничего нет!..

– Владимир Вилетарьевич! – Я был настроен решительно. – Какого черта! Одна и та же таблетка на одно и то же тело может воздействовать не просто с разной силой, а с прямо противоположным эффектом – в зависимости от того, какая личность включена в мозгу или во что человек верит. Человек в состоянии транса ходит по углям, а в обычном состоянии получает страшные ожоги. Ушуист в состоянии транса ломает горлом копье, уперевшись в его наконечник. Каратист в состоянии транса ломает кулаком бетонные блоки. А без транса сломает костяшки пальцев. Почему? Куда делись химия и физика? Вы же специалист по трансу, объясните!

Кучеренко вздохнул:

– Если бы я мог, я бы давно объяснил. Но я могу только строить предположения. Может быть, мышцы по-другому работают… Вот, например, вода. Ее состояния могут быть разными – это и облачко пара, и горный поток, который сбивает тебя с ног. Так и человек со своим телом. Он, хоть и состоит на 70 % из воды, но вода эта может быть разной. Состояние тела разное, мысль по-другому работает… Это, конечно, не объяснение. Это слова. Которые не объясняют сути явления, а только рисуют картинку. Но кто-то из самых лучших наших психиатров – то ли Корсаков, то ли кто-то другой считал, что самое его главное научное открытие – то, что он выяснил удивительный факт: в состоянии каталепсии меняется удельный вес человека. Если в обычном состоянии оно плавает у поверхности воды, то в состоянии каталепсии оно плавает над поверхностью воды – как пробка.

– Если каталепсия, то есть мышцы напряжены, значит, они плотнее, значит, должен тонуть.

– Не знаю. Может, грудная клетка как-то расправляется, может, газообмен в тканях меняется, я не знаю. Не знаю, почему в состоянии каталепсии перенапряженные мышцы не болят. Почему в состоянии транса можно ходить по раскаленному… Никто не знает.