Степан и Петро вернулись назад в село. Наталья и Галя собрали нехитрые пожитки и вместе с девочками Степан на жигуленке перевез их в полтавский дом. Наконец вся семья была в сборе и началась новая жизнь. Дети пошли в школу, мальчики отводили сестер и забирали после школы домой, они решили, что это их прямая обязанность и выполняли ее неукоснительно. У Степана было много забот, нужно было обновить и упорядочить запущенный сад, вспахать огород, заняться изгородью, да еще и дворовые постройки требовали ремонта, иными словами, забот было невпроворот.

Жизнь налаживалась, единственное, чего не хватало, так это денег. Все сбережения ушли на дом, спасали регулярно пересылаемые Андреем деньги, но и их хватало впритык. Галя с Натальей быстро все везде вычистили, вымели — привели дом в образцовый порядок и у них оказалось много свободного времени. На очередном семейном совете они заявили, что пойдут работать, Галя уже устроилась в сельском магазине продавцом, а Наталья стала работать сестрой-хозяйкой в местном санатории, что находился в пятнадцати минутах ходьбы от села.

Быстро пролетел учебный год. Парни без труда окончили его на «отлично», у девочек поначалу дела шли не так хорошо, но систематическая опека братьев дала свои результаты и дочери окончили первый класс хоть и не так блестяще, как братья, но все же неплохо.

Ребята с удовольствием занимались спортом. При санатории работала секция самбо, вел ее энтузиаст, бывший военный спортсмен, и мальчики, что называется, пропадали там все свое свободное время. Ранней весной Степан съездил в родное село и привез оттуда свой мотоблок со всем оборудованием, вспахал землю. С его помощью вырыл на территории участка пруд, запустил в него мальков карасей и карпов. На отведенном под огород участке женщины посадили кое-какие овощи, а остальную землю Степан засеял кукурузой и пшеницей — будущим кормом для рыбы. Короче, к концу лета этот совсем недавно заброшенный двор было не узнать.

Зная, как тяжелый физический труд уродует женщин, Степан механизировал все, что можно было, чтобы неизбежная работа на огороде была для них не в тягость. Вода для полива подавалась из речки насосом, оставалось только следить, чтобы полив был правильным, ничего не залило и ничто не засохло. Прополку делал сам Степан своим мотоблоком, собранный урожай переносили в подвал ребята. Так что постепенно все встало на нужные места.

Теплыми летними вечерами семья любила собираться в беседке. Рядом с ней Степан с сыновьями соорудили очаг, который при необходимости был мангалом или просто печкой, на ней кипятили воду для чая и чай получался с дымком, настоянный на травах, которые собирала и сушила Наталья. Отношения с соседями были приятельскими, но помня печальный опыт и уроки Ганны, Наталья и Галя тщательно следили, чтобы не переступить невидимую грань — ничего ни у кого не просили и не предлагали сами, но откликались на любую просьбу и вскоре по селу распространилась молва о них, как о добрых и отзывчивых людях.

Увы, такая идиллическая семейная жизнь не могла продолжаться долго. Ребята блестяще закончили школу. К этому событию вся семья готовилась заранее, обсуждались планы на будущее ребят и в итоге было одобрено желание ребят продолжить обучение в военном училище. Возможно, на такой выбор повлиял авторитет тренера по самбо, а может что-то другое, но парни подали документы в воздушно-десантное училище и были приняты без экзаменов, по результатам собеседования. Наталья и Галя, как все матери, были не в восторге от такого выбора, и это мягко сказано, но уважая своих сыновей, так быстро повзрослевших и возмужавших, ни слова не сказали против, только на проводах у них блестели глаза от сдерживаемых. Степан одобрил выбор сыновей и по всему его поведению видно было, что он очень гордится своими парнями.

По сути, я впервые в жизни так отдыхала, как говорится, на всем готовом. Меня поселили в небольшой, но очень уютный номер с большим, выходящим на море балконом. Обставлен бал номер без затей, но и спартанским его назвать нельзя. Было все необходимое и главное достопримечательность — стоящий в углу комнаты на тумбе большой цветной телевизор, большая редкость по тем временам. Не было привычного для меня четкого, поминутно расписанного распорядка дня, что было ново для меня, и я расслабилась. Поселившись, почти сутки проспала с редкими перерывами и только на второй день вечером вышла на берег. До этого момента я наяву не видела море, только в кино. Впечатлила вода, много воды, вода простиралась до самого горизонта, она плескалась мелкими одиночными волнами у берега, везде была вода, чистая, прозрачная, голубая. Я разделась, подошла к морю и прежде, чем погрузиться в него, зачерпнула ладошкой воду и набрала в рот. Резкий, неприятный горько-соленый вкус заставил выплюнуть ее, желание окунуться исчезло. Я отпрянула назад и, постояв немного, начала одеваться. За спиной послышался смех. Я обернулась. Смеялся смуглый парень спортивного телосложения.

— Ну что, невкусная? — спросил он. Я отрицательно покачала головой, продолжая одеваться.

— А раньше тебе не приходилось пробовать море на вкус? — продолжая добродушно улыбаться спросил незнакомец.

Не обращая на него внимания, я продолжала одеваться.

— Меня зовут Асад, а тебя, прекрасная незнакомка? — но видя мое явное нежелание продолжать разговор уже серьезно добавил: — принимая во внимание наше местонахождения, я вряд ли узнаю твое настоящее имя и это необязательно, скажи, как я могу к тебе обращаться?

Не отвечая на вопрос, я медленно пошла по берегу, по неровной границе песка и воды, шла босиком, держа в руках вьетнамки. Незнакомец упорно следовал за мной, пытаясь наладить контакт.

— Получается, у меня нет шансов познакомиться с тобой?

Я остановилась и впервые посмотрела ему в лицо. Большие темные глаза на смуглом красивом лице вопросительно смотрели на меня. Тип лица, разрез глаз, правильный русский язык с легким восточным акцентом свидетельствовали о том, что он иностранец и скорее всего, афганец или сириец.

— Есть, но не сегодня. Завтра вечером я буду здесь, а сейчас хочу побыть одна.

— Отлично! Нет, хорошо! До завтра!

Я еще побродила вдоль берега и вернулась в свой номер. Было поздно, легла в кровать, но спать не хотелось. Почему-то вспомнила Сашу, возможно, этому способствовал Асад, его нежно-голубые тенниска и брюки, такого же