— Чего же ваша магия не может вам дать?

— Бессмертия. Мне надоело воровать жалкие крохи чужих жизней, мне надоело дрожать над жалкой смертной оболочкой.

Это было… более масштабно, чем я могла себе представить, но вполне себе в духе Рейвена. Он потянул меня за собой, и я неохотно поплелась туда, где в самом конце узкого, выбитого в камне коридора ярко горел золотистый свет.

— Такова человеческая природа, — голос мой в сводах высоких стен звучал глухо и чуждо. — Все люди умирают рано или поздно.

— Вот именно, но в этом мире существуют не только люди. Есть древние боги…

Такая трактовка меня глубоко возмутила.

— Во имя Эфру, не боги, всего лишь демоны!

Не то что я была такой уж верующей, но называть богами существ весьма двуликих, и чаще всего недружелюбных к людям, я не могла.

— Можно и так их назвать. Но я не говорю про мелкую шушеру, что прячется от взора людей в Ойкумене, и уж тем более не про тех безмозглых тварей, что ожидают по ту сторону от стен Границы, желая вкусить человеческой плоти. Есть более значимые фигуры. И один из них может дать мне то, что я хочу. Лорд Хаоса, повелитель всех иносущностей этого мира, уже превращал людей в бессмертных существ.

Лорд Хаоса. Я слышала про него не только от Хеля — в Лорда Хаоса, Нергала, верили народы в западных землях Ойкумены. Но не то что почитали его в храмах, скорее напротив — он считался олицетворением зла. Разрушитель миров, Низвергающий, Воплощение Бездны — вот лишь несколько имён, под которыми его знали. Но на мой взгляд фигура такая мифическая, что в существовании её я просто никогда не верила. Это как встретить… Судьбу. Или Смерть.

И я встречала их обеих. Проклятье. Следовало бы знать, что меня рано или поздно притянет к Лорду Хаоса, моему "хозяину".

— Но вы и так практически бессмертны. Вы даже не стареете, — пробормотала я.

И не то, что я ему завидовала… Но хотела бы я выглядеть так хотя бы в триста лет, не говоря уже о тысяче, которая мне вряд ли светила. Рейвен остановился и обернулся ко мне. Лицо его в свете уже совсем близкого Источника казалось нечеловечески-красивым. Он потянул рукава рубахи вверх, обнажая худые руки. До кистей они были идеальны — с гладкой, нежной даже на вид кожей, тонким и изящными пальцами и по-женски узкими, аккуратными ладонями. Но выше… кожа на предплечьях была дряблой и в старческих пятнах, а цвет её больше подходил трупу недельной давности. В некоторых местах она была настолько тонка, что просто расходилась, образуя язвы, обнажающие ткани мышц. Я сглотнула, пытаясь справиться с тошнотой.

И так, очевидно, по всему телу. Всё, что Консул смог сохранить — это своё прекрасное лицо и руки, в остальном же он был едва ли кем-то большим, чем просто полутрупом. Даже украденная у его брата сила не могла остановить неумолимое старение.

— Это тело никуда уже не годно, видишь, — с кривой улыбкой сказал Рейвен, тут же вернув рукава на месте. Он всё же был тщеславен и с трудом переносил своё уродство. — Но сегодня всё изменится. Навсегда.

Глава 44

Короткий пересказ для тех, кто забыл, что было в прошлых сериях)

Агнесса, арэнаи (боевой маг) и одна из эмиссаров хаоса, оказывается в плену у своего прадеда — консула Гарма и некромага, который постепенно, днем за днем, меняет ее тело, давая ей свою кровь.

Её неожиданным соратником оказывается бывший враг — Джаред Хаккен, который обещает сорвать планы Велора Рейвена.

Напарник Агнессы, некромаг Анхельм Нидхегг, пытается найти способ связаться с Несс, но ему все чаще и чаще мешает Леди Судьба, желающая разрушить эмиссаров. Анхельму, Хелю Пустыннику, помогает салдорец Тари, который был слугой мага хаоса Асета.

В то же время Эрик, метаморф и старший брат Несс вместе с арэнаи Изенгримом Бергелем, официальным женихом Агнессы, сражаются против алисканцев и некромагов, понимая, что если они проиграют, то весь род боевых магов может исчезнуть навсегда.

Граница, отделяющая Ойкумену, мир, где живут люди и духи, от мира, заполненного существами хаоса, и управляемого самим Лордом Хаоса, может рухнуть в любой момент. Арэнаи, гармские некромаги, ведьмы шаноэ, и даже боги и духи — все сражаются по ту или иную сторону. Желая либо сохранить текущий расклад в мире, либо разрушить всё, чтобы создать на обломках новую реальность…

Теперь, когда Велор Рейвен привел Несс в древний храм, она может полностью проиграть… Или выиграть все.

Тайрани, Изенгрим Бергель.

Пока генерал Пергант и айрин Эйнхери сопротивлялись отчаянному, почти безумному натиску алисканцев, сражающихся так, как будто это был их последний бой, Бергель искал хоть что-то, что могло бы изменить ход сражения.

— Возможно это то, что вы ищете, айрин.

Бергель поднял глаза, чтобы увидеть, как его люди втроём втаскивают в полевой шатёр большой короб в чёрном кожухе. От него так и смердело магией смерти — гнилью и тленом, что на Изенгрима накатила волна тошноты.

— Мы видели ещё несколько таких, но гармцы хорошо их охраняют, не подобраться, — сказал один из тайранцев, совсем юный воздушник, смотрящий на арэнаи с плохо скрываемым восхищением. Бергель подошёл ближе и осторожно коснулся кожаного бока. Механизм казался живым, затаившимся зверем.

— Йери пытался вскрыть эту фиговину, — хмуро сказал арэнаи со шрамами на лице. — Применил заклинание, одно из семейных.

— И что?

— И то. Нет теперь Йери. Эта штука… не знаю, как будто его сожрала. То есть тело то цело, ни царапинки, и даже дышит, только ничего не понимает и не чувствует. Мы отвели его в лазарет, но целители не знают, что с ним происходит.

Бергель недовольно нахмурился. Ещё одна жертва. Он уже устал от того, что его люди гибнут.

— Дарин, найди одну из ведьм Ша, и отведи её к Йери. Кажется, это по их части.

Воздушник кивнул, не слишком довольный своим назначением. Ведьм из Пустошей здесь не любили и с трудом терпели, ожидая в любой момент от них предательство.

— Может, дождаться артефактников? — неуверенно спросил маг со шрамами, видя, как Бергель, закатав рукава, берётся за рукоять топора.

— С гармскими техномагами бесполезно сражаться на их поле. Магия опасна. А вот от физической силы они могли и не предусмотреть защиты. Конечно, придётся немного помять фиговину. Ну-ка…

Половина лагеря сбежалась, когда в шатре айрина Бергеля что-то громко хлопнуло и изнутри повалил дым. Находящиеся внутри успели выскочить, и