Джамалудин бросил на стол перед Комиссаровым сотовый.

– Звони, – сказал Джамалудин.

Комиссаров молча глотал воздух. По его лицу тек уже не пот: казалось, из него выкатывались белые шарики жира. Лицо его было красно-синим с натуги, и он дышал, как лошадь после скачки.

– Это невозможно! – вскричал Комиссаров.

– Федор Александрович, – сказал Джамалудин, – не смеши меня. За последние три месяца ты звонил президенту прямо на глазах трех моих друзей. Ты решал их проблемы прямо по телефону. Реши свою.

– Но я не могу!

Лицо Джамалудина исказилось. Шахид, над плечом главы Чрезвычайного Комитета, дернул за веревочку, и крыса забилась и запищала в воздухе.

– Он действительно не может, – раздался спокойный голос полковника Аргунова, – никто не может дозвониться президенту России прямо по сотовому. Просто нет такого номера, на который можно позвонить. Для этого нужна спецсвязь. Здесь нет аппаратуры спецсвязи.

Джамалудин удивленно повернул голову, и тут же в зале раздался отчаянный крик председателя Пенсионного Фонда:

– Ах ты сукин кот! Ты взял с меня за этот звонок два лимона! А выходит, ты даже никуда не звонил?

– И с меня он взял лимон! – заорал министр финансов, – он сказал: «я-то решил бы вопрос бесплатно, но в Кремле за такие дела такса лимон!»

– А с меня он взял сорок тысяч, – закричал еще один заложник, по имени Насрулла Шамхоев, – он сказал, что может позвонить Кондолизе Райс, чтобы моей дочке сразу дали визу в Штаты!

Несмотря на газовые баллоны, крысу на веревочке и боевиков в камуфляже, кто-то из российских членов делегации истерически расхохотался.

– Звони! – заорал Джамалудин.

Федор Комиссаров заглотил воздух – и так и не выдохнул. Глаза его заскользили куда-то вверх, как тающее масло на сковородке, зампрокурора глухо вскрикнул и стал валиться со стула. Хаген от удивления выпустил крысу, и она свалилась Комиссарову прямо за ворот рубашки. Комиссаров рухнул на пол, крыса отчаянно запищала, свалилась куда-то в брюки, выскочила из широкой штанины и полетела, от ужаса, прямо по складкам скатерти, сброшенной боевиками в проем столов вместе с румяным хвостом осетра, стаканами, ножами и вилками. Леди Хильда вскочила со стула, когда Комиссаров стал валиться вбок.

– Не притворяйся! – закричал Джамалудин.

Комиссаров хрипел, руки его силились расстегнуть воротничок рубашки. Хаген подбежал к нему, чтобы ударить, но Джамалудин поднял руку, и боевики молча наблюдали, как всесильный глава Чрезвычайного Комитета шевелится на полу, как выброшенный из моря кит.

– Не притворяйся, – снова рявкнул Джамалудин и вытянул руку с пистолетом.

– Он не притворяется, – закричала леди Хильда, – у него приступ!

Но это был явно не просто приступ: Комиссаров хрипел все реже и реже, дергаясь одной половинкой тела. Джамалудин опустил оружие, и молча смотрел, как шевелится у его ног зампрокурора. Никто из заложников не решился помочь ему. Англичанка, под взглядом Джамалудина, села на место. Когда Комиссаров затих, Джамалудин повернулся к заложникам.

– Очень хорошо, – сказал аварец, – если эта тварь не имела доступа к президенту, кто из вас имеет?

* * *

Заседание Антитеррористического штаба началось в мэрии города Бештоя в пять часов сорок минут. Кроме вице-премьера Углова, на заседании присутствовали полковник внутренних войск Лепешкин, руководители всех бывших в городе СОБРов, включая красноярский, ростовский и собственно бештойский, и официальные представители местной власти – Гамзат Асланов и Заур Кемиров.

Кроме этого, на заседании был Сапарчи Телаев. В качестве главы «Авартрансфлота» он вряд ли мог считаться руководителем силовой структуры, но Углов посмотрел на его охранников и решил не вдаваться в бюрократические подробности.

В кабинете мэра, под бархатным знаменем с черным волком на зеленом фоне, на столе лежала карта района, и на ней красными и зелеными булавками были отмечены позиции федералов и мятежного батальона «Юг». Первый вице-премьер сухо сообщил, что делегация на Красном Склоне захвачена сепаратистами, и что эти же люди блокировали Куршинский тоннель и выходы из авиабазы.

– Я хочу услышать ваши предложения по преодолению кризиса, – сказал он.

– Надо двинуть войска на Красный Склон, – заявил командир красноярского СОБРа Ежиков, – и одним ударом покончить с террористами! В городе полторы тысячи милиционеров и солдат, вон, у майора Рачковского даже танки есть!

– Надо вызвать вертолеты и «град», – заявил командир ростовского СОБРа полковник Лепешкин – и раздолбать с воздуха всю эту сволочь! Мы с этими боевиками у тоннеля разделаемся одним ракетным залпом!

– Необходимо информировать общественность о соучастниках и пособниках Хаджиева! – заявил председатель парламента республики Гамзат Асланов. – Этот теракт был бы невозможен, не заручись Арзо поддержкой своего зятя и первого бандита Бештоя, Джамалудина Кемирова.

Все присутствующие на совещании посмотрели на мэра Бештоя. То т сидел по правую руку вице-премьера, и его желтоватое полное лицо с высоким лбом и венчиком жестких редеющих волос было спокойным и усталым. Потом глаза мэра Бештоя слегка сузились, и он сказал:

– Порядок в городе может восстановить только один человек, – Шапи Джамалович Чарахов. А смысла давать интервью нет. Если вы, Иван Витальевич, начнете давать интервью, мой брат тоже возьмет и покажет по Си-эн-эн свое интервью с Федором Комиссаровым. Мой брат умеет брать потрясающие интервью. Я вам могу продемонстрировать парочку.

Первый вице-премьер молчал несколько секунд, и его вытянутое, как алебарда, лицо, ничего не выражало. Больше всего Иван Углов сожалел, что с ним нет полковника Аргунова. Аргунов был старый волкодав, а его заместитель Азямов был просто храбрый парень с куриными мозгами и медвежьими кулаками.

– Как глава штаба, приказываю, – сказал Углов, – сформировать для противодействия террористам боевую группу «Бештой». Командующим группой назначаю подполковника Азямова. Подполковник, обеспечьте оцепление возле мэрии и усильте его танками и БТРами. Танки отзовите с блокпостов. Обеспечьте охрану СИЗО и других привлекательных для террористов целей. И еще – немедленно освободить Чарахова. Это немыслимая ситуация, чтобы полковник действующего резерва ФСБ и кавалер Ордена Мужества был арестован по вздорному обвинению. Это прямая провокация тех, кто устроил нынешние беспорядки.

* * *

Совещание закончилось в шесть. Члены штаба покинули кабинет, Иван Углов выпил залпом стакан воды и подошел к бронированному окну.

По правде говоря, условия Джамалудина Кемирова были совсем не тяжелы.

Шапи Чарахов – это была вообще мелочь. В Москве знать не знали, как зовут какого-то Чарахова: таких Шапи было навалом.

Заура в президенты? Углов за этим и приехал, чтобы сделать Заура президентом, и даже тот факт, что его брат при этом прихватил русскую делегацию, ничего по существу не менял: а что, не знали, каков у Заура брат?