— Я пойду поем, миссис Джонс что-то мне приготовила. Спокойной ночи, Хосе. — Кристиан возвращается в зал, оставив меня с Хосе у дверей.

Ого! Оставил наедине с Хосе.

— Ну, спокойной ночи. — Хосе неожиданно застеснялся.

— Спокойной ночи, Хосе. Спасибо за поддержку.

— Не за что, Ана. В любое время, если твой крутой бойфренд снова пропадет, я буду здесь.

— Хосе! — одергиваю я его.

— Шучу. Не злись. Я уеду рано утром. Еще увидимся когда-нибудь, да? Я скучаю без тебя.

— Конечно, Хосе. Я надеюсь, скоро увидимся. Извини, что сегодня все получилось так… хреново. — Я виновато усмехаюсь.

— Да уж, — фыркает он. — Хреново. — Он обнимает меня. — Серьезно, Ана, я рад твоему счастью, но если я тебе понадоблюсь, то я всегда буду рядом с тобой.

— Спасибо.

Его губы раздвигаются в печальной, горько-сладкой улыбке, он поворачивается и идет наверх.

Я возвращаюсь в комнату. Кристиан стоит у дивана и глядит на меня с непонятным выражением на лице. Наконец, мы одни, и мы глядим друг на друга.

— Знаешь, ему сейчас тяжко, — тихо говорит он.

— Откуда вы знаете, мистер Грей?

— Я узнаю симптомы, мисс Стил. По-моему, у меня такой же недуг.

— Я думала, что больше никогда тебя не увижу, — шепчу я.

Вот, слова прозвучали. Все мои худшие страхи аккуратно уместились в короткой фразе.

— Все было не так страшно, как кажется.

Я подбираю с пола его пиджак и ботинки, иду к нему.

— Я захвачу, — шепчет он и протягивает руку за пиджаком.

Он смотрит на меня с высоты своего роста так, словно во мне сосредоточился весь смысл его жизни. Еще я уверена, что его глаза отражают, как зеркало, мой взгляд. Он здесь, на самом деле, здесь. Он заключает меня в свои объятия, крепко обхватывает меня руками.

— Кристиан! — ахаю я, и мои слезы снова льются ручьем.

— Тише, — успокаивает он меня, целует мои волосы. — Знаешь… за несколько секунд настоящего ужаса, перед тем как я посадил вертолет, все мои мысли были о тебе. Ты — мой талисман, Ана.

— Я думала, что потеряла тебя, — вздыхаю я.

Мы стоим, обнявшись, снова подключаемся друг к другу, подбадриваем друг друга. Я стискиваю его руками и вдруг замечаю, что до сих пор держу его ботинки. Они со стуком падают на пол.

— Пойдем примем вместе душ, — бормочет он.

— Давай. — Я гляжу на него и не хочу отпускать его от себя. Он берет меня за подбородок.

— Знаешь, Ана Стил, ты прекрасна даже в слезах. — Он наклоняется и нежно целует меня. — И у тебя такие мягкие губы. — Он снова целует меня, более страстно.

О боже, подумать только, что я могла его потерять… нет…

Я перестаю думать и вся отдаюсь его страсти.

— Мне надо повесить пиджак, — говорит он.

— Брось его, — шепчу я возле его губ.

— Не могу.

Я отодвигаюсь и удивленно гляжу на него.

Он усмехается.

— Вот почему.

Он достает из внутреннего кармана коробочку с моим подарком. Бросает пиджак на спинку дивана, а сверху кладет коробочку.

«Лови момент, Ана», — торопит меня мое подсознание. Что ж, уже первый час ночи, так что технически его день рождения уже наступил.

— Открой ее, — шепчу я с бьющимся сердцем.

— Я как раз надеялся, что ты скажешь это, — ворчит он. — Мне безумно любопытно.

Я лукаво усмехаюсь. У меня кружится голова от волнения. Он застенчиво улыбается мне, и я таю, несмотря на бешено стучащее сердце. Я с восторгом вижу на его лице легкую насмешку над собой и вместе с тем заинтригованность. Ловкими пальцами он разворачивает и открывает коробочку. Его брови удивленно ползут кверху, когда он выуживает из нее маленький прямоугольный пластиковый брелок с картинкой, которая вспыхивает и гаснет, словно светодиодный экран. На ней изображена панорама Сиэтла и надпись на ней — «СИЭТЛ».

Он с минуту глядит на картинку, переводит удивленный взгляд на меня. Морщины прорезают его прекрасный лоб.

— Переверни на другую сторону, — шепчу я, затаив дыхание.

Он так и делает, и его глаза устремляются на меня, большие и серые, а в них горят удивление и радость. Его губы раскрываются в улыбке.

На брелоке вспыхивает и гаснет слово «ДА».

— Поздравляю с днем рождения, — шепчу я.

Ты согласна стать моей женой? — недоверчиво шепчет он.

Я нервно киваю, краснею и волнуюсь — меня огорчает реакция Кристиана. Почему он не понимает, что я люблю его больше жизни?

— Скажи мне, — настаивает он, не отрывая от меня жаркого взора.

— Да, я согласна стать твоей женой.

Он резко, со всхлипом, вздыхает и вдруг подхватывает меня на руки и кружит по комнате. Как он сейчас не похож на привычного Грея — Пятьдесят Оттенков! Он хохочет, весело и беззаботно, и сияет от радости. Я вцепилась в его руки, боясь, что он меня не удержит, и чувствую пальцами, как перекатываются его стальные мышцы. Его заразительный смех уносит прочь все мои опасения — теперь я просто счастливая девочка, безумно, по уши влюбленная в своего мужчину. Кристиан ставит меня на ноги и страстно целует. Его язык настойчив, он врывается в мой рот, неистовствует… возбуждает.

— Ох, Ана! — счастливо вздыхает он возле моих губ.

Да, он любит меня, я уже не сомневаюсь в этом. И наслаждаюсь вкусом этого восхитительного мужчины с особенной остротой, ведь я думала, что больше никогда его не увижу. Его радость очевидна: его глаза сияют, улыбка не сходит с лица — несомненно, Кристиан испытывает облегчение.

— Я думала, что потеряла тебя, — шепчу я, приходя в себя и восстанавливая дыхание после долгого поцелуя.

— Детка, оторвать меня от тебя не сможет все зло этого мира, не то что какой-то забарахливший сто тридцать пятый.

— Сто тридцать пятый?

— «Чарли Танго». Это еврокоптер ЕС 135, самый безопасный в своем классе.

Вдруг какая-то непонятная тень пробегает по его лицу, и это настораживает меня. Он чего-то недоговаривает? Я не успеваю спросить его об этом. Он замирает и смотрит на меня, сдвинув брови. Внезапно мне кажется, что он хочет мне что-то сказать. Я пристально смотрю в его пронзительные серые глаза.

— Подожди-ка. Ты дала мне вот это перед тем, как мы встретились с Флинном, — говорит он, взяв в руку брелок. Говорит чуть ли не с ужасом.

Господи, что его так расстроило? Я киваю.

От огорчения он открывает рот.