— Примерно так и думаю, — согласился Циммерман. — По другому маршруту мы с грузовиками и наливниками не пройдём. Мы не аспирант беглый, который на бэтээре с «бардаком» где хочет, там и катается.

— Циммер, ты его вроде как полюбил уже, — усмехнулся заместитель.

— А мне чего? — пожал тот плечищами. — Нормальный мужик, с башкой, вон сколько нас за нос поводил. Я бы такого к себе принял без вопросов.

— Вот бы Главный обрадовался.

— Ну, у Главного свои дела, я не в курсе. В любом случае, там опять за какие-то активы кипеш, а не кровная месть, так что ненавидеть необязательно. У нас к нему счёта тоже нет.

— С этим согласен, — кивнул Шилов. — Ерёменковские под раздачу сами подлезли, не хрен беспредельничать. Командир их, земля пухом, редкой скотиной был, да ещё хитро поиметой.

— Вот и доимелся, они же его на Луну и отправили, — хмыкнул Циммер. — Ладно, погнали маршрут считать.

Висящие на столбах пленные сначала дергались и кричали, причём так, что было слышно даже здесь, через закрытое стекло, но потом постепенно затихли. Толпа их мучителей тоже рассосалась. Сменили пост на крыше, тот самый, который убил Сергеича, а потом укатили по своим делам — бронетранспортёр в направлении окраины, а грузовики — к центру города.

Вскоре появились первые мертвяки, решительно направившиеся к висящим жертвам. Сначала двое, потом ещё один показался, а потом ещё несколько подтянулись. Пленные висели высоко, мертвецам едва удавалось хватать их за ноги, но дотянуться зубами не выходило. Один из повешенных очнулся, пытался брыкаться, хоть никакой пользы это принести не могло, всё равно не вырвешься и не убежишь. А затем показался морф. Уже привычной «бабуинской компоновки», быстрый, осторожный, он сначала долго выглядывал из-за угла, стараясь убедиться, что место и вправду безопасно, а затем, решившись, в несколько длинных мощных прыжков преодолел пространство между укрытием и ближайшей к нему жертвой и так же, легко оттолкнувшись от асфальта, подскочил и повис на болтающемся на верёвке человеке, вцепившись в него зубами.

А вот дальнейшее меня удивило, никак не ожидал — откуда-то из невидимого мне окна грохотнул крупнокалиберный пулемёт, и короткая очередь тяжёлых пуль рванула бледную тушу морфа в клочья вместе с его же жертвой, хлестнув кровью и слизью на серый асфальт. А затем пулемёт замолотил короткими очередями словно под метроном, быстро уничтожив все бродячие трупы, которые скопились у столбов. Пулемётчик стрелял умеючи — быстро, экономно, точно, похоже, что с оптическим прицелом.

— Видал? — поразился Васька. — Они так город помаленьку зачищают, кажись. На живца ловят.

— Похоже на то, — согласился я. — И это ещё не конец небось, двое живых там болтаются.

Мы ждали темноты в этой брошенной квартире на верхнем этаже старой кирпичной хрущёвки. Что делать дальше — так пока и не решили, слушали постепенно потерявший к вечеру интенсивность радиообмен, в котором сначала говорили о потерях и повреждениях, потом же сбились на текущую службу — видать, бои закончились, причём не к пользе уголовников. Казнь перед окнами совершилась над пленными из числа «вертухайской сотни», как я и предполагал. Основные силы «спецов» вырвались из города, потеряв одну машину и, со слов бандитов, чуть не половину личного состава убитыми, чему я ни на грош не верил, а вот с десяток их помощников оказались в плену. Опять же из того, что мне удалось понять, я сделал вывод, что захватили их не великим воинским умением, а в силу того, что группы бывших тюремщиков были перемешаны с группами бандитов, и в какой-то момент те повернули оружие на своих вроде бы союзников.

Казнь состоялась не одна, где-то ещё развесили такие же приманки, и тоже, судя по звукам, в прицеле крупнокалиберных пулемётов. Из них целиться в голову необязательно, можно куда угодно попадать, в куски рвёт. На сей счёт зэки правильно сообразили.

Однако надо отдать должное и мертвецам — на оставшуюся «приманку» уже никто особо не кидался. За то время, что мы продолжали наблюдать, туда всего два мертвяка подтянулось. Похоже, что они действительно научились определять опасные места. Ещё двое сумели ухватить убитого зомби, лежащего близко к углу дома, и утащить труп из поля зрения пулемётчика. И уже там, в безопасности, мертвецы принялись за еду, предпочтя «зомбятину» такой привлекательной, но опасной человечине.

Около девяти вечера нам удалось поймать радиоперекличку постов. Причём звучала она настолько по-военному, что я сразу понял — это не уголовники, тех мы уже сразу определяли.

Уставной язык ни с чем не спутаешь, а с отходом «фармкоровских» других военных, кроме «атомщиков», оставаться здесь не могло. Значит, это те, кого мы ищем.

И тогда я, ничтоже сумняшеся, в их перекличку вмешался.

— Соскочил с частоты, — сразу отбрил меня чей-то злой голос.

— Не, не могу, — ушёл я в отказ. — Ищу связь с Био-Центром.

— Ушел с частоты, повторяю, — подтвердил своё прежнее желание голос.

— Да хоть обповторяйся, тоже мне, власть нашлась, — вполне намеренно позлил я собеседника. — Если у вас остались люди из Био-Центра, сообщите, что к ним прорывается группа из Москвы. Связи с вами нет, вся дальняя связь забита помехами, идём наудачу. Прячемся в городе, прорваться не можем.

Тот помолчал некоторое время, затем сказал:

— Представься.

— Значит, так! — оживился я, почувствовав, что какой-то контакт наладился. — Нужен Гордеев. Кирилл Гордеев. Мы с ним знакомы. Передайте: мы с ним встречались в гостях у Дегтярёва, повторяю: у Дегтярёва. Ещё передайте: у нас с ним был долгий разговор на балконе. Если он это помнит, то легко может проверить мою личность. Как поняли?

— Вы виделись у Дегтярёва, так? — уточнил голос. — У вас был разговор. Я правильно понял?

— Так точно! — обрадовался я. — Жду на этой частоте, конец связи.

Теперь надо сидеть сторожко, нас могут начать искать. Не думаю, что бандиты сумеют определить нас триангуляцией, но бдительность повысят, а это нам тоже как нож вострый, напороться на них и так проще простого.

Прошло около часа. Никто не нападал, никто не искал нас, по крайней мере поблизости. На частоту тоже никто не лез, даже перекличка перескочила на другой канал, по графику. Затем рация снова заговорила:

— Гордеев на связи, с кем говорю?

— Помощник Дегтярёва. Мы с вами встречались у Владимира Сергеевича Дегтярёва, на юбилее. Стояли с вами на балконе, долго разговаривали.

— Помню. Какой анекдот я тебе рассказал?

— Про рояль и слоновую кость, — сразу вспомнил я.

— Точно, — подтвердил тот. — Что я подарил Дегтярёву на юбилей?

— Африканскую статуэтку, чёрную, женщина с корзиной на голове.

— Верно. Узнал. Ты зачем сюда лезешь? Не видишь, что творится?