и растерянные слуги, не понимая, почему здесь звучат два громких и гневных мужских голоса. Они буквально оторопели, увидев Увилла. Впрочем, неизвестно — узнали ли они его, или просто озадачились, заметив незнакомца. Однако Давин лишь махнул им, повелевая выйти, и те послушно ретировались.

— Ты говоришь это много лет, но от этого твои слова не становятся менее глупыми! Ты думаешь, люди так просто забудут, что они — танийцы или колионцы? Десятки поколений впитали это с молоком матери, и это не избыть! Прекрати уже наконец мечтать об идеальном мире! Или, по крайней мере, прекрати приносить в жертву невинных людей ради своих мечтаний!

— Ты увидишь, что это — не пустые мечтания, отец! Овца может всю жизнь простоять в хлеву, но если её выпустить в поле — разве не станет она бродить по нему, щипая самую сочную траву? Разве захочет она по своей воле вернуться обратно в хлев? Так неужели ты считаешь людей более глупыми, чем овцы?

— Ты неисправим… — устало покачал головой Давин. — Иногда я удивляюсь — неужели ты действительно воспитывался в моём доме? Такое ощущение, что ты всю жизнь провёл в каком-нибудь арионнитском монастыре, слушая благостные притчи старцев!

— Но я воспитывался тобой, отец, — также смирив гнев, спокойнее заговорил Увилл. — И я буду бесконечно благодарен тебе до конца своих дней! Прошу тебя, давай примиримся! Время глупых ссор прошло! Представь, каких высот мы достигли бы вместе! Весь северо-восток Союза был бы нашим! За год мы без особых хлопот взяли бы Диллай и Бейдин, а быть может — и Латион! И тогда, не пройдёт и нескольких лет, мы с тобой будем стоять спиной к Загадочному океану и оглядывать свою империю, простирающуюся от его волн до самых Анурских гор!

— Я никогда не примкну к тебе, Увилл, — помолчав мгновение, произнёс Давин. — И не только потому, что не верю в твои иллюзии. Просто я, в отличие от тебя, свято чту те законы, что достались мне от отца, а ему — от его отца. И я думаю так: если эти законы передавались из поколения в поколение сотни лет, могу ли я быть тем, кто их нарушит? Более того, Увилл. Предупреждаю тебя, что я буду изо всех сил защищать то, во что верю, и однажды я сокрушу тебя.

— Ну это уже решать богам, а не тебе, отец, — со скрытой досадой усмехнулся Увилл. — Что ж, полагаю, нам не о чем больше говорить. Я знаю тебя, и ты не передумаешь, коль уж решил… Что ж, жаль… Я всё равно одержу победу — с тобой или без тебя. Мне жаль, что и дальше придётся сражаться с тобой, но это — твой выбор. Я пришёл и протянул тебе руку, а ты её отверг, и пусть боги будут мне в том свидетелями. А коли так — прощайте. Рад был увидеть вас, и особенно тебя, сестра. Поговаривают, лорд Давин принял тебя весьма тепло.

Увилл ухмыльнулся при последних словах, но Давин, скрипнув зубами, проглотил эту ухмылку. Не хватало ещё, чтобы этот щенок начал делать какие-то скабрёзные намёки! Лучше уж просто дать ему уйти. Так что он лишь закусил шрам, словно пытаясь сосредоточиться на этой боли.

Увилл же, похоже, ожидал какой-то реакции, но, не дождавшись её ни от Давина, ни от Камиллы, ещё раз усмехнулся и, поклонившись, направился к двери.

— Последний вопрос, Увилл! — догнал его окрик Давина.

— Что такое? — повернувшись на каблуках, спросил Увилл.

— Ты причастен к исчезновению Дайрона Корста? — Давин пристально вгляделся в лицо сына, но оно, к несчастью, уже было сокрыто мраком.

— Понятия не имею, кто это, — безразлично пожав плечами, ответил Увилл и вышел.

Глава 40. Фундамент империи

— Так значит, в этом году они собираются сидеть по домам? — почесав бороду, произнёс Увилл.

— Так мне сообщил барон Поллин, государь, — кивнул один из вассалов. — Стол принял решение подготовить города к обороне, чтобы огромными силами напасть на нас через год.

— Огромными — это сколько?

— Речь шла о десятках тысяч людей, государь. Двадцать или тридцать тысяч.

— Однако!.. — удивлённо покачал головой Увилл. — Неужели они рассчитывают собрать подобное войско?

— Это сложно, но не невозможно, государь, — заметил Гардон. — И тогда такое войско сметёт оборону и Колиона, и Боажа.

— Можно ли доверять словам этого Поллина? — осведомился Увилл.

— Я знаком с ним много лет, государь, — ответил всё тот же вассал. — Я женат на его сестре. И у нас всегда были дружеские отношения.

— Но готов ли он ради вашей дружбы предать своего сюзерена?

— Я верю ему, государь. Он разделяет наши взгляды на будущее и пообещал, что в решающий момент встанет на нашу сторону. Кроме того, он заверил, что ведёт работу среди других вассалов Бейдина, и потому есть надежда, что лорд Клайн недосчитается очень многих.

— Это хорошо. Передай своему шурину, пусть соблюдает осторожность и не высовывается. Но при этом, конечно, пусть продолжает свою работу. Скажи ему, что я высоко ценю его усилия, и они в будущем принесут ему прекрасные плоды. Эх, жаль, что каждый из вас не женат на сёстрах баронов других доменов! — шутливо вздохнул Увилл. — Насколько проще всё стало бы сразу!

— Да, всё это замечательно, государь, но нам нужно придумать теперь, как справиться с такой громадной армией! — напомнил явно обеспокоенный Гардон, ведь ему, как наместнику Боажа, вполне возможно, придётся выдержать главный удар.

— Всё очень просто, — пожал плечами Увилл. — Нужно создать ещё большую армию. Теперь у нас есть два домена. Нам больше не нужно наталкивать новобранцев в лагеря, словно рыбу в бочки. Мы соберём их в Колионе, в Боаже, в других городках доменов.

— Вряд ли мы соберём больше людей, чем шестнадцать остальных доменов…

— Но ведь никто не мешает вам вербовать людей хоть в Рогоне! Я, господа, вижу сейчас два пути развития событий. Первый. Будущим летом мы создаём несколько ударных отрядов и атакуем сразу несколько доменов, не давая им подготовиться. Второй. Мы, так же, как и эти хитрецы, отказываемся от крупных операций, и готовимся к хорошей драке. Например, мы можем укрепить Колион по принципу Боажа. А главное — вербовка и обучение людей. И тогда через год мы просто разобьём войско Стола, захватим его командующих и раз и навсегда покончим с этой войной!

— Штурм сразу нескольких доменов ничего не даст, — возразил Сейн. — Даже если мы захватим все эти города — нам не удержать их. Если мы выберем первый вариант, то, полагаю, будет разумнее сосредоточиться на