— А рация работает? Мы Вас вызвать не смогли — спросил я.

— Я поздно заметила подъезжающие машины, увлеклась сканированием эфира, потому всё что успела, перевести рацию в режим помех и спрятать её. Потому они не смогли вызвать посёлок и им пришлось отправлять туда гонцов. Даже короткая рация должна была работать не очень хорошо — ну вот и тайна раскрылась. А я всё думал, да гадал, почему так всё сложилось.

Горящий дом скрылся за поворотом, но зарево гигантского пожара было видно и тут. Хотя мы уже на километра полтора отъехали. Ещё чуть-чуть и дорога будет.

Меня начинал колотить отходник или мандраж. Хотя мандраж это перед делом, если я правильно помню, а после? Отходняк? Короче горя, руки начали трястись и дыхание сбивалось на гипервентиляцию, а сердце как рукой сжали. Такое ощущение, что я словил паническую атаку. Вот только этого мне не хватала. Надо лечится. Я достал из нагрудного кармана разгрузки маленькую плоскую флягу с коньяком и залпом ополовинил её, что было не сложно — фляжка граммов на сто пятьдесят. Будем надеяться поможет. Фляжку предложил Канату, но тот отказался.

— Сейчас ещё должно рвануть топливохранилище, так, что преследователям ещё объезжать этот филиал ада придётся — Канат внимательно смотрел в зеркало заднего вида. Мы же тем временем выбрались на дорогу ведущую в Аламо мимо того самого черепа Гиены, давшего название ранчо…или сначала было название, а череп потом? Причём тут вообще название это места? Или мозг устал и пытается цепляться хоть за что-то…в любом случае — отлично! Дальше уже всё проще будет…наверное.

Глава 22

Третья часть Мерлезонского балета.

Шарахнуло знатно! Честно говоря, не ожидал. Нет, это не был взрыв, как от гранаты, или мины, это был взрыв из кино, огромный огненный шар вознёсся в небо сделав на секунду вокруг светло. Мы уже были на расстоянии километров пять от поворота и то заценили. А каково было тем кто там неподалёку находился? Сколько там было топлива интересно? О чём я и спросил Каната.

— Там цистерна дизельного топлива тонн на пять была и бензина тонна примерно, плюс взрывчатка, так что красота была обеспечена — высказался наш диверсант комнатный в задумчивости. Я переживал, что взрыв испугает водителя автобуса и она улетит с дороги, но автобус пылил впереди и даже не дёрнулся когда бахнуло.

— Как думаешь, ушли? — тут вопросов нет. Ушли красиво, вот только будут-ли нас преследовать? Пока не понятно. Нас очень-очень мало. Как военной силы нас практически нет. Зато как головная боль мирная, нас много. Блин, нас девять женщин и пацан.

— Не знаю — Канат пожевал губу — если они были не далеко от ранчо, то это как минимум их задержит. Но и преследовать нас одно удовольствие. Дорога-то одна. Единственное место, куда мы могли рвануть это Аламо.

Тут ведь и не поспоришь. Терпеть не могу действовать на столько предсказуемо. Но ехать в Нью-Рино мы не можем. Там нас найдут с вероятностью процентов в девяносто. Можно спрятаться у кубинцев. Но тогда там жить придётся и долго. Рвать в поля? Вариант, но водитель за рулём грузовика у нас как бы это помягче сказать, не очень умелый, может и застрять на ровном месте. А тут за трактором не сбегаешь, да и съезд в поле будет весьма заметным. Ещё момоент в местных полях, как бы это помягче сказать, не хилтон, а у нас, и раненые, и замученные и дети. Нет, пока есть возможность надо рвать по дороге.

Небо уже светлеет. Еще пол часа и нас где угодно найти смогут, тут на этой дороге, пылящую машину видно за десяток километров, но если мы за эти пол часа уедем подальше то…

Додумать я не успел. Со стороны помпас в нашу сторону ударила струя трассеров. Из ниоткуда в никуда и соответственно в ни куда и попали, но автобус вильнул.

— Вот и ответ. К Бою! — и в рацию — педаль в пол! Гони направо в поля!

Автобусогрузовик резко свернул с дороги, ударив по газам, да так, что аж подпрыгнул бортике дороги. Я свернул прямо за ним. А по нам продолжали долбить откуда-то из полей из чего-то крупного. Пока очень не прицельно, скорее даже на звук двигателей били. И судя по излёту из далека, но это не отменят, что идут они в нашу сторону.

Мы как раз выехали на поляну, находившуюся чуть выше чем то место где по нам начали стрелять и я обернулся. Вот ни хрена же себе. Я увидел шесть машин. Вернее пока далёких точек. Идущих по две. Не уйдём. Ни как не уйдём. Я до крови закусил губу. Что делать? Мы не сможем уйти по полям. По дороге оторваться можно, но нужна фора ещё хотя бы пол часа. Где бы её взять фору эту?

Я взглянул на Каната. Он уже отстегнул ремень и, опустив окно, пристраивался в окно стрелять. Узкоглазая рожа суровая как бетонный ДОТ, на Номи и Женю пытается не смотреть, а когда смотрит у него аж раздуваются желваки на челюстях.

Нет. Это не вариант. Нас возьмут. Одни прижмут, другие обойдут и хлопнут! Размолотят из своих крупняков просто в фарш! Сука! Ну какого хрена им не сиделось? Как они так быстро-то? Мы же по дороге со скоростью километров в восемьдесят в час летим! Чего они взъелись-то? Что за страсть к смертоубийству?!

На заднем сиденье Женька прижался к матери, а та, что-то шептала успокаивающее этому маленькому мужчине. Твою мать, твою мать! Их же убьют! Всех! И это ещё не самый плохой вариант!

Да, что делать-то? Я скрипел зубами и с отчаяньем крутил головой вокруг. Очень не хочется принимать последний и решительный. Но если это даст шанс уйти мирным жителям, то…то хрен с ним! Не жил я праведно, да и не собирался, а так хоть сдохну за что-то хорошее. Хоть какой-то смысл моего существования, хотя бы в конце будет. Но очень уж не хочется. Холмик. Крошечный холмик. Как прыщ на лбу…хотя нет не на лбу. Меж бровей скорее. Слева овражек, справа что-то похожее на деревья, скорее начала языка рощицы, что видна справа вдали. Объехать его не проблема, но вот…Роща…

— Наоми, перебирайся вперед! Гони ещё с километров пять прямо, укрываясь задеревьями потом выбирайтесь на дорогу и педаль в пол! Гоните так,