litbaza книги онлайнИсторическая прозаУбийство Царской Семьи и членов Романовых на Урале - Михаил Дитерихс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 122 123 124 125 126 127 128 129 130 ... 182
Перейти на страницу:

Научное исследование истории Русского государства говорит, что тенденция современных бояр-западников к борьбе с народной идеологией о власти имела своих предшественников в лице князей-бояр и просто бояр, руководившихся тоже человеческой жаждой власти и стремившихся поэтому к учреждению на Руси олигархических принципов власти. Рассказывая об этой борьбе бояр с Иоанном Грозным, профессор Платонов приводит и слова Грозного, определяющие точку зрения Царя на необходимость отстаивать свою власть: «Аще убо Царю не повинуются подовластные, никогда же от междоусобных браней престанут… ими же царствия растлеваются». При этом русский ученый-историк приходит к заключению, что Грозным в этой борьбе руководил не только собственный интерес, но и заботы о царстве: «Он отстаивал не право на личный произвол, а принцип единовластия как основание государственной силы и порядка». Профессор Платонов на основании научного исследования исторических материалов и положений эпохи, предшествовавшей избранию Михаила Федоровича, приходит к определенному выводу, что «если власть Государя опиралась на сознание народной массы, которая видела в Царе и великом князе всея Руси выразителя народного единства и символа национальной независимости, то очевиден демократический склад этой власти и очевидна ее независимость от каких бы то ни было частных авторитетов и сил в стране». Другой русский ученый, Б. Чичерин, выражает народную идею о власти в политическом отношении еще более определенно: «Бояре не раз старались при выборе Царя ограничить его известными условиями. Но эти стремления не находили отголоска в земле, которая справедливо предпочитала самодержавие олигархии».

Совершенно к таким же определенным заключениям приходят ученые-историки и при исследовании идеологии народа на власть с точки зрения ее духовного происхождения. Наиболее ярко выразилась эта народная тенденция в уже приведенных выше выдержках, взятых из документов, относящихся к эпохе избрания Михаила Федоровича Романова. Твердый носитель в себе Христа, русский народ принял в основу своей идеологии о власти глубокий смысл слов Христа, обращенных к Пилату: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше». Отсюда для православного христианина не могло быть иного понятия о власти, как то, которое было дано апостолом Павлом: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога».

Такая духовная сторона идеологии русского народа в 1613 году не была случайной, навеянной большим угнетением, перенесенным всей землей, общим горем и бедствиями, постигшими народ, когда забываются распри, взаимные раздоры и препирательства, очищаются души, люди становятся возвышеннее в своих стремлениях. Она создалась и жила в душах русского народа, несомненно, в отдаленные времена, так как в древнерусской письменности не раз повторяется воззрение, что Государь русский – Помазанник Божий, почему он «властию достоинства приличен есть Богу». Она передалась во всей полноте и цельности своих составных элементов и в династию Романовых, Цари коей непрестанно пеклись о сохранении, как умели, ее чистоты, силы и высоты нравственного значения. Поэтому «мы охотно верим, – пишет профессор Платонов, – искренности Петра, когда он говорит: “Я приставник над вами от Бога, и моя должность, чтобы недостойному не дать, а у достойного не отнять. Буде добр будешь, но не столько мне, сколько себе и отечеству добра сделаешь; а буде худ, то я истец буду, ибо Бог того от меня за всех вас востребует, чтобы злому и глупому не дать места вред делать”».

Весь этот исторический материал бояре-западники могли при желании и действительной любви к своему народу почерпнуть несравненно ранее, чем он предоставлен был упомянутыми выше русскими учеными. Но надо было бы тратить силы и время, жертвовать жизнью в поисках на Западе истины для русского народа, а нужно было познать свое, поверить в свое и, главное, искренне полюбить свое, чтобы понять всю отчужденность мысли и веры русского народа от идеалов Запада и не пытаться вести его путем насилия над духом. Чего же добивались бояре-западники? К чему стремились и к чему вели Россию?

Теперь вопросы эти уже не требуют ответа.

Но если бы в свое время в сердцах западников жила хоть капля истинной чистой любви к своему народному, веры в исходившее из народа, то еще в 1880 году их разрушительную работу и греховную борьбу с идеологией русского народа остановили бы слова великого пророка земли Русской – Федора Михайловича Достоевского:

«Вы скажете: и “в общественных учреждениях” и в сане “гражданина” может заключаться величайшая нравственная идея, что “гражданская идея” в нациях уже зрелых, развившихся, всегда заменяет первоначальную идею религиозную, которая в нее и вырождается и которой она по праву наследует. Да, так многие утверждают, но мы такой фантазии еще не видали в осуществлении. Когда изживалась нравственно-религиозная идея в национальности, то всегда наступала панически-трусливая потребность единения с единственною целью “спасти животишки”; других целей гражданского единения тогда не бывает. Вот теперь французская буржуазия единится именно с этой целью “спасения животишек” от четвертого ломящегося в ее дверь сословия. Но “спасение животишек” есть самая бессильная и последняя идея из всех идей, единящих человечество. Это уже начало конца, предчувствие конца».

Это Достоевский писал боярину-западнику Грановскому как предупреждение поползновения западников механически насадить в России новые политические формы. В этом предупреждении Достоевский указывает: во-первых, что западноевропейские государственные формы «народу нашему чужды и воле его не пригожи»; во-вторых, что западноевропейские народы, отказавшись от нравственно-религиозных принципов в идее единения, не способны никакими формами достигнуть действительного национального единения: «Были бы братья, будет и братство. Если же нет братьев, то никаким “учреждением” не получите братства»; в-третьих, что является самым серьезным и важным в предупреждении Достоевского, что с исчезновением в национальности нравственно-религиозной идеи в сущности кончается и сама национальность государства, так как вместо нее остается единственное единение во имя «спасения животишек», которое при возникновении первой опасности смотрит «как бы поскорее рассыпаться врознь».

Что же, прав был Достоевский в своей оценке увлечения западничеством или не прав? Разве с «изживанием» нравственно-религиозной идеи в русском народе не пала до невероятно низкой степени его национальность? Разве не представляли собою различные и многочисленные комбинации Временного правительства единений в целях «спасения животишек»? Разве не рассыпались они все врознь при появлении первой же опасности со стороны большевизма 3 июля 1917 года?

Но в даре пророчества предчувствие Достоевского оказалось еще более ясновидящим:

«Да, она накануне падения, ваша Европа, повсеместного, общего и ужасного. Муравейник, давно уже созидавшийся в ней, без Церкви и без Христа (ибо Церковь, замутив идеал свой, давно уже и повсеместно перевоплотилась там в Государство), с расшатанным до основания нравственным началом, утратившим все общее и все абсолютное, этот созидавшийся муравейник, говорю я, весь подкопан. Грядет четвертое сословие, стучится и ломится в дверь, и если ему не отворять, сломает дверь. Не хочет оно прежних идеалов, отвергает всяк доселе бывший закон. На компромисс, на уступочки не пойдет, подпорочками не спасете здания. Уступочки только разжигают, а оно хочет всего. Наступит нечто такое, чего никто и не мыслит. Все эти парламентаризмы, все исповедываемые теперь гражданские теории, все накопленные богатства, банки, науки, жиды, все это рухнет в один миг и бесследно, кроме разве жидов, которые и тогда найдутся как поступить, так что им даже в руку будет работа. Все это “близко, при дверях”. Вы смеетесь? Блаженны смеющиеся. Дай Бог вам веку, сами увидите. Удивитесь тогда». Достоевский верил, что эти волны грядущего разрушения всего прошлого «разобьются лишь о наш берег, ибо тогда только въявь и воочию обнаружится перед всеми, до какой степени наш национальный организм особлив от европейского. Тогда и вы, господа доктринеры, может быть, схватитесь и начнете искать у нас “народных начал”, над которыми теперь только смеетесь».

1 ... 122 123 124 125 126 127 128 129 130 ... 182
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?