Лена отпивает глоток вина и вновь поднимает взгляд к звёздному небу.

— Путь. Дорога, — снова повторяет она, как заклинание, непонятные слова, — Мне кажется, что ты, Андрюша, заблуждаешься. Мне кажется, что стоит нам раскрыть первые скобки или ответить на первый вопрос, и перед нами откроется нечто такое, что мы сейчас даже представить себе не в состоянии. Перед нами сейчас ворота в какой-то неведомый Мир. И мы стоим перед выбором: войти в него или остаться здесь. И идти страшно, и оставаться бессмысленно.

— Когда стоит выбор между страшно и бессмысленно, я всегда выбираю страшно. Бессмысленно, оно потому и бессмысленно, что лишено всякого смысла. А ты как? — я глажу Лену ладонью по тёплой ноге.

— Зачем эти риторические вопросы, Андрюша? — отвечает Лена, не отрываясь от созерцания звёздного неба.

— Ты сказала, что перед нами сейчас ворота, — прерываю я её созерцание, — Вряд ли, Ленок. Мироздание не такая простая вещь, чтобы гостеприимно распахивать свои ворота. Скажи спасибо, если перед нами какая-нибудь боковая калитка. Но даже над этой калиткой горит надпись. Помнишь Данте?

— Оставь надежду всяк сюда входящий, — медленно произносит Лена, по-прежнему не отрываясь от звёздной россыпи.

— Но у него есть и другие слова: «Здесь надо, чтоб душа была тверда; здесь страх не должен подавать совета». Если Старый Волк прав, а я склонен считать, что он прав; то нам не миновать противостояния с этим Могом и его присными. Тогда кто-то из нас любой ценой, слышишь, любой ценой должен будет вернуться в Монастырь и рассказать всё, что мы узнаем. Разведданные должны быть доставлены по назначению в любом случае. Иначе сама разведка теряет смысл. И получится та же самая бессмысленность. А выбирать между двумя бессмысленностями нет смысла.

Лена треплет меня рукой по волосам:

— Я поняла. Ты предлагаешь поступить так, как вы сделали с Сергеем Николаевым. Хорошо. Время покажет. Но… Ты рассуждаешь так, словно мы уже приоткрыли эту калитку и готовимся пройти через неё.

Обычно, наблюдая чужое небо, я восстанавливаю в памяти конфигурацию созвездий, прикидываю ориентиры и тому подобное. Сейчас же я просто смотрю на звёзды, и их бесчисленное множество и бездонные расстояния между ними гипнотизируют меня, заставляют почувствовать себя песчинкой. Какое там, песчинкой; молекулой, атомом, электроном в этой непостижимой, неопределённой бесконечности. Бесконечность Пространства в степени бесконечность Времени. И мы, два человека, дерзнувшие противопоставить себя этому Великому Хаосу.

Но, всё-таки, мы, два человека, объединённые одной целью и готовые ради этого на всё. Можем ли мы что-либо сделать или сразу будем раздавлены, распылены, уничтожены в неравной борьбе, в которую решили ввязаться?

Неопределённая, непреодолимая бесконечность. И в этой бесконечности нас, две несоизмеримо малые молекулы, пытаются найти наши друзья. Пытаются ли? Конечно, ищут, сомнений быть не может. Они и сами знают, сколь безуспешны попытки найти двух людей в бесконечности Вселенной. Особенно, если враг сделал всё возможное, чтобы затруднить эти поиски. Но поиски не прекращаются, как и мы не прекращаем своих попыток вырваться отсюда или дать о себе весть. Потому, что надежда умирает последней. Dum spiro, spero![19]Как глубоки были древние римляне!

Так что же нас ждёт? На что нам рассчитывать, на что надеяться? Даже у двух моряков, спасшихся с погибшего корабля и выброшенных на клочок суши посреди океана, шансов больше чем у нас. Но тем не менее руки опускать нельзя и надо быть готовым ко всему. Нет безвыходных положений, есть безвыходные люди.

Еще раз поднимаю глаза к небу. В поле зрения попадает несколько ярких звёзд, группирующихся в созвездие в виде сильно вытянутой, заострённой стрелы. Стрела показывает строго на восток. Краем глаза замечаю, что Лена тоже смотрит именно на эти звёзды.

Молча сидим мы с ней и смотрим на эту звёздную стрелу, указывающую куда-то в бесконечность. Небо уже из черного становится сероватым, а мы всё сидим и смотрим в бездонную Вселенную. Во Вселенную, в которой нет никого, кроме нас двоих и этой яркой стрелы, что показывает нам направление в никуда.